Сияние лилии

Геярова Ная

– У меня всего пару тивров.

Он только лапой махнул и скрылся между игровыми столами с горлопанящими мужиками. Вернулся минут через пять неся на тарелке бутерброд с мясом и горячую пахнущую вареньем булку.

— Спасибо, — едва слышно пробормотала я и сунула гоблину свои судные денежные средства. Он оскалил рот и деньги мне обратно на стол положил, потом подмигнул и пропал в толпе.

«Эх, — я вздохнула. — Везет мне на хороших людей, нелюдей и…всяких. А вот им со мной совсем не везет. Хотя, если так подумать, сволочей в моей жизни тоже хватает». И тоскливо-то как. Только ароматный бутерброд душу греет. И я ела.

Кусала, запивала чаем и смотрела на орущих в ярких взрывах эмоции посетителей лесного казино.

— …говорю, двадцать тысяч тивров сверху! — голос пьяный заикающийся, где-то за соседним столиком, находящимся у меня за спиной. — Если на пополам, то по десять тысяч… Я уже и ход пробил. Если по ночи войдем и не заметит никто. А там… Риган уж точно не ожидает… все равно же собираемся за девкой…

У меня под ребрами похолодело. Может они не того Ригана имеют в виду? И что за девка? Уж не злотоволосая ли, которую я с лордом Кейном видела? Я вцепилась в край стола и вжалась в самый угол, вслушиваясь в голоса. А те были совсем рядом.

— А с ректором точно проблем не будет? — хрипящий.

— Да по мне, ли ж бы было во что меч воткнуть, а там оно все не бессмертное, — икнул пьяный. — Сам посуди, он не ожидает, сделаем по-тихому дело. Девку в мешок. А как бабла за неё получим, к морю в Аскорг рванем. Говорят, там такие казино… Под светящимися куполами… Девки…мм-м…Закачаешься. А если у тебя в кармане больше тысячи тивро, так все твои…

— По рукам, — восторженный от описания, согласился хриплый.

— Тогда давай-ка я сейчас бутылку брю в дорожку захвачу и двинем. При такой цене, чую не одни мы позаримся, — пьяный.

— Слушай, а девчонка живая нужна? — хриплый.

— Как карта ляжет, — пьяный снова икнул. — За неё и за живую и за мертвую денюжку отвалят будь здоров.

— Странно. Как выглядит, знаешь?

— Во, смотри, — раздалось шуршание разворачиваемой бумаги.

— А она ничего! — смакуя губами протянул хриплый. — Может лорду какому не дала, — и заржал грубо.

— Может и не дала, — согласно икнул пьяный. — Идем…

Звук отодвигаемых стульев.

Тяжелые удаляющиеся шаги.

Я встала не сразу. С тяжело бьющимся сердцем вслушивалась в гомон казино.

Ректор? Они говорили о ректоре Ригане и о его спутнице.

Я осмотрелась, не глядит ли кто в мою сторону, схватила по пути булочку и разом запихав её в рот начала пробираться к выходу. Под ногой раздался шелест. Я посмотрела на пол. В тусклом свете увидела бумагу с портретом. Дрожащими руками подняла. С мятого листка бумаги выпавшей из рук пьяного наемника на меня смотрела я сама.

Из казино выскользнула плохо соображая, но отчетливо понимая: Мне во чтобы то ни стало нужно попасть обратно в институт. И бегом пустилась по темному лесу. Я не думала я уже о том, что сотворила. Да и разве можно думать о чем-то, если здесь на кону жизнь ректора и … моя собственная!

Густыми хлопьями повалил снег, мои ноги оставляли ровные отпечатки на свежевыпавшем белом насте.

Ворота не были заперты, охранник все еще лежал у будочки с блаженным видом лица. Вот тебе и защитничек. Заходи кто хочешь, убивай кого хочешь.

Я прошмыгнула мимо, закрыла ворота на щеколду и кинулась к зданию института, по дороге отметив, что свет в кабинете ректора горит. Значит, я успею его предупредить. И я бы наверняка успела, если бы на моем пути не возник… тролль.

Не нежить сбежавшая из камер института, а вполне себе живой! С топором в огромных ручищах. В блеклом свете луны он выглядел исполином. В смысле тролль. Хотя и топор представлял жуткое зрелище. Тролль увидев меня принюхался. Красные глаза загорелись неистовым светом. А вдруг начала соображать. И очень быстро. Тролль стоял на аллее перекрывая мне путь к институту. И на меня смотрел недобро. Я сделала шаг назад, он глумливо усмехнулся. Перекинул топор из одной лапы во вторую. Я стремительно развернулась и кинулась через укрытые снегом кусты к стадиону. Пересечь его и я у двери института. И, наверное, так бы и вышло, все-таки бегаю я хорошо, уже испытано. Но привидение, в эту злобную ночь, было не на моей стороне. Прыжок, длинное платье зацепилось за те самые кусты, и я рухнула коленями в землю. Охнула, попыталась подняться, ветви держали подол, я рванула его что было силы, послышался звук рвущегося материала. Но драгоценное время было утеряно. Я лихорадочно перебирала в памяти все имеющиеся в арсенале заклятия. Простым тролля такой массы не взять, да к тому же я без оружия. Эх, мне бы сейчас хотя бы кортик!

— Ар таралип нигору! — это было все на что я была сейчас способна.

Удар лилии, смешанный с блестящими с лунном свете снежинками, был отражен топором. Очарование всего на долю секунду овладела монстрятиной и тут же озверевшая морда, исказилась от удивления. Надо же хрупкая девчонка еще и сопротивляется! А потом он прыгнул. Я еще пыталась отползти, когда надо мной навис скалящийся тролль. Блеснуло в лунном свете лезвие топорища, я закрыла в ужасе голову руками и тонким срывающимся голосом пискнула: «Мама!»

— Астрамир торонра… — пронеслось над моей многострадальной тушкой.

Следом глухой рык поверженного монстра. И спокойный голос ректора Ригана:

— Студентка Найли, прекратите валятся у моих ног. Это не подобающее поведение для боевика нашего института.

— Лорд Кейн! — прошептала, еще до конца не веря, что жива и боясь открыть глаза. Он схватил меня за руки, рывком поставил на ноги.

— Студентка Найли…

Я глаза распахнула. У него лицо было переживающее, и очень бледное, казавшееся не живым.

— Ректор Риган… — начала я непослушными губами. Не успела. Голова внезапно закружилась, и я рухнула в темноту. И где-то в глубоком сне надо мной кружились и плясали белые, искрящиеся, в лунном свете снежинки.

Часть 18

Быстрые, суетливые шаги и дыхание мне в лицо.

— Как вам в голову пришло надеть на неё этот ошейник, лорд Риган?!

Тонкие пальцы коснулись амулета. Я застонала от боли.

— Студентка Найли. Слава всеслыщащим нечистым, она приходит в себя. Вы хотели её убить, ректор Кейн?

Я не слышала ответа, может его и не было. С трудом разлепила пылающие веки. Я лежала в комнате на кровати под шелковым синим балдахином. Сквозь плотные занавески окон, тускло пробивался солнечный свет. Но мне и его хватало, чтобы появилась резь в глазах.

Ректор стоял опираясь на высокую спинку кровати и смотрел на меня блуждающим взглядом. За его спиной металась по комнате леди Дорн. Щеки её пылали, взгляд источал ярость.

— Вы себе представляете, что могло произойти? Уму непостижимо, — она остановилась и сверля ректорскую спину, зло выдохнула. — Вы чуть не угробили девочку!