Сияние Вышних Богов и крамешники
Шрифт:
К вечеру следующего дня наш катер подошёл к устью реки Тым. Здесь мы остановились, поджидая ещё одного нашего участника, который должен был приехать из Александровского района. Анатолий Миролюбов, так зовут нашего нового товарища, прибыл на наш катер только ночью. Поэтому вверх по Тыму мы могли двинуться рано утром. Пройдя мели и перекаты устья, к обеду, мы подошли к брошенному посёлку Белый яр. По археологическим документам, мы знали, что в этих местах стоят валы древней неизвестной крепости. Поэтому, решено было предпринять небольшую разведку. На общем собрании мы постановили: если сразу найдём валы крепости — хорошо! Если нет, оставим поиски на потом. Всё равно на обратном пути здесь останавливаться.
Дело
После короткого завтрака наша поисковая группа отправилась на поиски крепости. Но вместо валов мы натолкнулись на западины [22] селькупского поселения. Всем стало ясно, что поисковая группа ошиблась направлением. Поэтому решено было отправиться дальше на катере, вверх по реке, а поиск крепости и озера отложить до возвращения. Пройдя около 100 километров, мы все почувствовали запах гари.
22
Западина — археологический термин, означающий место, где стояло древнее жилище
— Впереди пожар! Горит тайга и некому её тушить! — вздохнул Миролюбов. – Таков наш российский Лесной кодекс.
— Не задохнуться бы? — посмотрел вперёд Игорь. — Там сплошной дым и видны языки пламени.
— Главное, стать на ночь. Дым мы пройдём, — успокоил я товарищей. — А вот ночью во сне, если не будет ветра, задохнуться легко…
Когда катер вошёл в полосу дыма и члены команды, и пассажиры немного занервничали. Возник вопрос: успеем мы к ночи выйти из дымовой завесы или нет. Если нет, то придётся идти по реке и ночью. Но не прошло и трёх часов, как наш катер снова оказался в полосе чистого воздуха. Таёжный пожар со всеми его ужасами остался далеко позади. А впереди мы увидели размытый рекой курган. Осмотрев место, мы поняли, что в древности курган стоял далеко от реки, но со временем Тым разрушил яр и подошёл к нему вплотную и теперь в половодье стал его подмывать. Когда мы поднялись на поросшую лесом возвышенность, то поняли, что перед нами вовсе не курган, а точно такая же стреловидная платформа, которую мы видели в пойме реки Оби у Парабели. Только на этот раз её вершина была ориентирована не на запад, а на север. Всем участникам нашей поисковой экспедиции было ясно, что перед нами рукотворный артефакт, но кто его здесь оставил и самое главное, зачем? Для нас это так и осталось неразгаданной тайной.
Когда мы изучили размыв, то увидели уже знакомую нам технологию: ядро платформы было сложено сцементированным известью песком.
— С ним всё ясно! — посмотрел на «курган» Евгений Вертман. — Та же самая технология, те же пропорции, только направление другое. Знать бы, кто его соорудил и зачем?
— А говоришь, что ясно, — улыбнулся Густавовичу Игорь. — То, что перед нами всё рукотворное — это так! Но больше ничего…
В подавленном состоянии духа, мы снова возвратились на катер.
— Теперь без остановки пойдём до протоки Муз, — сообщил я вечером перед ужином. — Там попробуем отыскать руины древнего города, да и два солярных капища. Те, которые я когда-то видел двенадцать лет назад. Главное для нас — это храмы. Всё остальное не так важно.
После короткой деловой беседы, мы легли на прежний курс. К вершине реки, в протоку Муз наш катер вошёл вечером, 20 июня. Пройдя старицу, мы отыскали удобное место для стоянки и на пологом берегу разбили свой лагерь. Экипажу
Впервые за много дней пути наша экспедиция собралась у большого общего костра. Мы пили на выбор: кто чай, кто компот. У всех настроение было приподнятое. Шутка ли: экспедиция ещё не началась, а уже есть результат. И какой?! Мы нашли то, чего нигде нет. Странные стрелы в виде платформы. В древности, когда в этих местах простиралась степь, они хорошо просматривались с высоты. Пока не ясно, зачем они построены. Но, в конце концов, загадочные стрелы и знаки пустыни Наска тоже пока загадка. Главное, что они открыты и их можно изучать. На берегу, у костра было решено завтра утром отправить две поисковые группы. Одна, которую придётся возглавить мне, должна пойти на поиски города и солярных капищ, другая, во главе с Вертманом, будет двигаться вдоль реки к пойменным озёрам. Где-то в тех местах, по рассказам местных жителей, стоит огромный курган.
Рано утром обе наши разведгруппы вышли из лагеря и, разобравшись с направлением, двинулись каждая в свою сторону. Вскоре утренняя прохлада сменилась нестерпимым зноем. Мы шли по дороге в направлении речки Налимовки по сплошным гарям. Везде лежали обугленные стволы деревьев, между которыми начала пробиваться мелкая сосновая поросль.
Кругом, куда ни взгляни, открытая местность. Гарь, песок, зной и тишина. Над нами с наступлением жары роились тучи паутов. Они садились на одежду, забирались в волосы, пытались прокусить даже сапоги и ботинки. Сибирякам летающие кровососы были не в диковинку. Но наши гости из Европы от них страдали изрядно. Они смотрели на них, как на самых лютых своих врагов и удивлялись, как можно жить и работать, когда вокруг тебя летает и «лязгает челюстями» эта нечисть?
— Привычка, друзья! Всё дело в привычке, — объяснял я и москвичам, и немцам. — Скоро и вы ко всему этому кошмару привыкнете. Просто не пришёл срок. И потом, всё это свирепое зверьё летает у нас всего пару месяцев, не больше. С первыми заморозками оно исчезнет.
— Что-то привычка пока не приходит! — сокрушалась миловидная девушка из Москвы по имени Регина. — Мне кажется, что они на вас не садятся, всё норовят вцепиться в меня и ребят из Германии.
— Конечно, — согласился идущий рядом с девушкой Женя Красников. — Ты намного сочнее и вкуснее, чем мы, а немцы, вообще, раскормыши. Там, на сплошном ГМО, посмотришь — «кровь с молоком». Потому наши насекомые и озверели.
Так, передвигаясь, мы вышли к развилке дороги. Наша группа взяла курс на север. Но вот беда, чем дальше я шёл, тем меньше узнавал местность.
«Неужели за двенадцать лет все так изменилось? Раньше здесь стоял бор, сейчас одни гари и чахлый подлесок? — недоумевал я, — что-то здесь не так».
Как позднее выяснилось, в первый свой маршрут мы отправились совсем в другую сторону. Дело было в ошибке на моей старой карте. На ней кто-то перепутал названия речки. Мы шли в направлении Налимовки, а надо было искать Каргалятку. И вот, дойдя до места через речку, мы увидели сразу за ней огромный курган. На нём стояли высокие сосны, старые деревья были свалены ветром, и по вывернутой корнями земле было видно, что перед нами рукотворный артефакт. Значит, его надо было описать и изучить.
Рассматривая курган, я вспомнил, что по данным официальной науки, северная граница курганов заканчивается на 600-800 километров южнее тех мест, где мы находимся.
«Неужели академики не слышали о стоящих в таёжной зоне курганах? Наверняка, слышали. Но боялись сказать об этом вслух. Кто-то дал установку, что курганы заканчиваются степью… Тот, кто был заинтересован в том, чтобы зона сибирской тайги не была исследована. У них всё продумано до мелочей, — размышлял я. — Куда ни кинь, везде одно и то же: Сибирь — место не историческое».