Сияние Вышних Богов и крамешники

Сидоров Георгий Алексеевич

Расслабившись и успокоив внутренний диалог, я взглянул на первый лист бумаги и мне показалось, что я ощущаю не звук, а сразу чувствую цвет. Недолго думая, я развёл три краски и нанёс их одну за другой на бумагу. Отложив первую мазню в сторону, я сотворил вторую, потом и третью.

— Вот, смотри! — показал я всезнайке на свои художества. — Сделал всё, что смог.

Старик взял в руки первый мой рисунок и, повертев в руках, отложил в сторону.

— Кирпично-красный цвет, снизу чёрная полоса, сверху тонкая жёлтая полоска… — задумчиво прокомментировал он. А теперь посмотрим, чьё коллективное сознание ты здесь намалевал.

Я взял фотографию и, взглянув

на неё, открыл рот. На фото был изображён негритянский посёлок. Чернокожие мужчины что-то делали на площади, вокруг них толпились женщины и дети.

Я вопросительно посмотрел на всезнайку.

— Что тебе сказать? С первой фотографией ты справился. Давай посмотрим, что у тебя дальше? Второй мой рисунок напоминал флаг какой-то неведомой страны. На нём были изображены три параллельные полосы: снизу зелёная, в центре светло-голубая, а самая верхняя и широкая — белая. Посмотрев на него, таёжный всезнайка велел мне открыть фотографию. На ней была изображена картина нашего русского сенокоса. По характеру — конец XIX века, начало ХХ-го. С правой стороны изображения мужчины косили траву, а с левой несколько женщин в национальных одеждах огребали граблями сухое сено.

— Ну как, — спросил я дедушку, — угадал?

— Не угадал, мы с тобою здесь не угадываем, — укоризненно посмотрел он на меня. — Ты попал в точку. Разве сам не видишь? И с третьим рисунком у тебя порядок. Там, на фото, китайцы собирают рис. А на твоём рисунке три полосы: снизу чёрная, потом светлая охра, а верхняя тёмно-синяя — всё правильно.

— Но что означают все эти цвета? Они получились у меня из ниоткуда, и мне хочется знать, почему?

— Ты перевёл на язык цвета вибраций те качества, которые присущи коллективному сознанию каждой группы людей. Если рассматривать людей в отдельности, то частоты, конечно, будут разными. Значит, разными будут и цвета. А теперь слушай: чёрный цвет, указывает на отсутствие подлинного человеческого сознания. Это даже не сон, а нечто более глубокое. Оно происходит из животного царства. Цвет кирпичный, красно-коричневый, указывает на проснувшееся человеческое сознание, которое связано, прежде всего, с ментальным полем. С другой стороны, красно-коричневый цвет говорит об отсутствие нравственности. Чистый недочеловеческий прагматизм. Если взглянуть на толпу закоренелых торгашей бизнесменов, их коллективное сознание точно такой же вибрации.

— А на что указывает тёмно-жёлтый цвет?

— На проснувшееся человеческие качества: на зачатки совести, чести, благородства. Но только на зачатки. Вспомни, какие ядра сознания активизированы у первого сословия тружеников?

— Первый центр, второй и третий.

— Верно, у них высшим является третий жёлтый центр. Потому совесть, благородство, честь, любовь, чувство справедливости у первого сословия всегда неустойчивы. Поэтому этих людей Поршнев и назвал диффузниками, а доктор Кинси — латентами. Это перекати-поле, хотя качества от природы им даны.

От услышанного мне стало не по себе.

— Если всё так, как ты сказал, то с африканцами надо работать и работать. До их полного очеловечивания ещё далеко.

— Об этом поговорим отдельно, — остановил ход моих мыслей Чердынцев.

— Давай рассмотрим твою картину, которую ты посвятил коллективному сознанию жёлтой расы. Видишь, опять чёрный цвет. Но его меньше, чем у африканцев. Много жёлтого, это хорошо. О нём ты уже знаешь. Тёмно-синий цвет говорит о гигантской энергоёмкости. Она даёт здоровье и огромную выносливость жёлтым. Это атавизм, который достался монголоидам от их древних предков. Я имею в виду

не архантропов, а тех, от которых произошли последние. Вот так. Как видишь, речь идёт о коллективном сознании. Если рассматривать каждого человека в отдельности, то по частотам они все будут разными. Теперь ты понимаешь, как можно определить, хороший человек перед тобой или нет? По его частоте. Но есть одна деталь. Частотная составляющая человека зависит от его рода деятельности и от его настроения. Коллективное сознание — нет. Чем больше людей, тем оно точнее.

— Я это понял, но мне хочется понять коллективное сознание белой расы.

— А ты сам не можешь догадаться? Тут же всё просто. Зелёный цвет означает любовь, белый — стремление к осознанию законов Мироздания. Понимаешь, всей шкалы материального и надматериального. Фактически, к слиянию с информационным силовым потенциалом самого Творца.

— А что означает голубой цвет? — спросил я.

— Нацеленность на приобретение пространства. Белая раса имеет космическое происхождение. Теперь ты понимаешь, почему именно она занималась великими географическими открытиями? Почему мы, русские, за один век вышли к Тихому океану и высадились на американский континент. Как видишь, ничего сложного. Всё очень просто. А теперь мне хочется задать тебе вопрос. Попробуй с позиции полученного знания объяснить суть картины Малевича «чёрный квадрат».

От подобного вопроса я растерялся. Мне было ясно, что Чердынцев хочет от меня того, что я пока не понимаю.

— Можно подумать? — попросил я его.

— Думай, — поднялся старик из-за стола. — Вопрос не из лёгких. Но я верю, что ты с ним справишься.

Интуитивно я пододвинул поближе к себе бумагу с красками.

«Малевич… — думал я. — По национальности он еврей. Может попробовать, посредством цветовой гаммы определить коллективное сознание евреев? Но у меня нет фотографии этого народа».

— Послушай, — посмотрел я на старика, — у тебя не найдётся коллективной фотографии евреев?

— Хочешь разобраться кто они такие?

— Хочу! Иначе «Чёрного квадрата» мне не понять.

— Надо же, иначе такого шедевра ему не понять! Ну и убогий у тебя умишко, мой друг. Только без обид! — поднял руку дедушка. — Я не серьёзно. Хочешь фотографию — вот! — протянул он мне большой снимок бородатых хасидов. — Попробуй понять, что это за «фрукты». Только ничего это тебе не даст. В любом случае, у тебя получится три линии. У Малевича же один цвет — чернее некуда!

— Неужели он передал суть эгрегора их племенного божка?

— Наконец-то до твоей изящной тупой головы докатило. Вот и вся разгадка! Что на меня уставился?

— Но ведь это ужасно! Получается, что христианский господь Бог — это и есть Дьявол?

— Да, одна из планетарных локальных составных частей Великого Чернобога. Что тут ужасного? Посредством сатанинского эгрегора Чернобог и управляет Землёй. Фактически, ведёт цивилизацию людей к самоуничтожению. Так и должно быть. Но ты, я вижу, опять недоволен?

— А ты доволен? Говоришь мне о гибели человечества, а сам млеешь от счастья! — возмутился я. Уж не служитель ли ты Чернобога? Или может быть, ты — рептилоид?

— Род — обратная сторона Бога смерти, тот информационный потенциал, в который превращаются все виды материи. Поклоняться Чернобогу — то же самое, что служить Роду. Поэтому на твою дерзость я не обижусь. Ты ведь знаешь, что на таких, как ты, не обижаются. Тем более что в твоих словах есть доля правды.

Последние слова старика меня озадачили. Видя, что я растерялся, он дружески хлопнул меня по плечу и сказал: