Сиятельный

Корнев Павел Николаевич

– Молодые люди кого-то разыскивают? – поинтересовался он с явным акцентом. Шум голосов окончательно смолк, все уставились на нас в ожидании ответа.

– Кузен! – вздохнул я. – Вернулся из Нового Света и ударился в загул! А нам искать!

– Он, случайно, не заходил сюда день или два назад? – присоединился к разговору Рамон. – Поговаривают, на днях он упал в пруд. И не стыдно же смотреть людям в глаза!

– Упал в пруд? – задумался пожилой мадьяр и покачал головой. – Нет, мокрых не было.

Я не стал скрывать своего разочарования

и понурил плечи без всякого преувеличения, но все же предпринял еще одну попытку:

– Очень вас прошу, попробуйте вспомнить. Кузен высокий, даже выше меня! Такого нельзя не запомнить.

Посетители вновь зашумели, и, полагаю, кто-то что-то старику подсказал, поскольку в глазах нашего собеседника мелькнул интерес:

– А как он выглядит?

Мы с Рамоном озадаченно переглянулись.

– Высокий и худой, – сообщил я все известные приметы и всплеснул руками. – Проклятье! Да я его пятнадцать лет назад последний раз видел! За все это время он ни единой фотокарточки не прислал!

Мадьяры о чем-то посовещались, и пожилой господин заявил:

– Высокий и худой заходил. Но куда пошел, мы не знаем.

– Час от часу не легче! – горестно вздохнул Рамон, демонстрируя недюжинный талант лицедея. – И где нам теперь его искать?

– Ты меня спрашиваешь? – возмутился я. – Да как по мне, пусть он хоть все кабаки окрестные обойдет! – И уже седоусому: – Он хоть прилично выглядел? Не был перепачкан тиной с ног до головы, как нам рассказали?

– Пиджак он снял, было жарко. На ногах держался твердо, пьяным не показался, – уверил нас седой мадьяр. Затем перекинулся парой фраз с поваром и мальчишкой-разносчиком и покрутил ус. – Нет, пьяным он не был.

– Хоть поел? – вздохнул Рамон. – Или только пил?

Пожилой господин вновь расспросил повара и сообщил:

– Перекусил, и плотно. Заказывал гуляш и половину поросенка.

– И выпивку? – предположил я.

– Бутылку сливовицы, – подтвердил мадьяр.

– Для него это, как для слона дробина, – махнул я рукой, лихорадочно размышляя, что еще получится вытянуть, прежде чем расспросы вызовут подозрение. – Вы говорили, у него был пиджак? Какого цвета?

– Темный. Черный, вероятно.

– Понятно. А он не говорил, куда собирался отправиться дальше?

– Нет, но взял связку салями – большую! – и еще две бутылки сливовицы. Хотел угостить друзей.

Я кивнул и напоследок уточнил:

– Не помните, в какую сторону пошел?

Седой мадьяр только покачал головой.

Поблагодарив его за помощь, мы покинули закусочную, и я развернул карту под ближайшим уличным фонарем.

– Полагаешь, он отправился на съемную квартиру? – спросил Рамон, наблюдая за тем, как я вычерчиваю на бумаге предполагаемый маршрут убийцы от ближайших ворот императорского парка до «Розы Дуная».

– Или в гостиницу. Если предположить, что оборотень оказался на этой улице не случайно, то стоит пройтись по округе. Он мог завтракать где-то здесь или обедать.

– Ставлю на то, что убийца

остановился поблизости, – решил Рамон. – Сам посуди, стал бы ты брать связку салями, не снимай угол неподалеку?

Слова приятеля звучали разумно, и я в задумчивости оглянулся на освещенную фонарем вывеску мадьярской харчевни. Вокруг этого светлого пятна сгустился мрак; редко-редко меж ставен или неплотно задернутых штор выбивались лучики света. Округа словно вымерла.

– Ну и куда он мог пойти? – пробормотал я. – Был поздний вечер, совсем как сейчас.

– Давай осмотримся, – предложил напарник.

Мы дошли до соседнего перекрестка и сразу сделали стойку, завидев вывеску с лаконичной надписью «Отель», освещенную парой газовых рожков.

– Думаешь, нашли? – толкнул меня в бок Рамон.

– Лупару проверь, – предупредил я его и на всякий случай расстегнул кобуру с пистолетом, а «Цербер» переложил из правого кармана куртки в левый.

Констебль снял ружье с предохранителя, и мы направились к отелю, внимательно посматривая по сторонам. Хоть ни кустов, ни темных закутков на узенькой улочке не было, но сердце принялось постукивать как-то очень уж неровно, а во рту появился привкус желчи. Стало страшно.

Впрочем, волю своим страхам я не давал, первым поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Никто не ответил. Тогда, надеясь, что визит в неурочное время не привлечет внимание опасного постояльца, постучал еще раз, и вскоре открылась смотровая щель.

– Слушаю вас, уважаемый, – позевывая, произнес заспанный портье.

– Номера есть свободные? На ночь?

Где-нибудь ближе к центру города мою внешность могли счесть недостаточно презентабельной, здесь же все было много проще.

Служащий отеля гостеприимно распахнул дверь, запуская внутрь припозднившегося гостя.

– Номеров хватает! – сообщил он.

Я переступил через порог, следом заскочил Рамон.

– Полиция! – страшно прошипел констебль, притискивая ночного портье к стене. – Ни звука! Понял?

Манерный мужичонка с напомаженными волосами молча кивнул. Внезапные рейды полиции по окраинным гостиницам – дело обычно; должно быть, успел привыкнуть.

Я быстро проверил вестибюль, по пути заглянув в комнату, где по утрам накрывали столы для постояльцев, и вернулся к портье.

– Постоялец, высокий и худой. Пару дней назад притащил связку салями, он здесь? – спросил, не спуская взгляда с лестницы на второй этаж.

– Только тихо! – не забыл предупредить Рамон.

Тщедушный мужичок кивнул, но как-то очень уж неуверенно.

– Двадцать второй номер, – прошептал он, – но его нет.

– Как нет? – обмер я. – Съехал?

– Обыкновенно уходит куда-то вечерами, возвращается за полночь, – пояснил служащий отеля. – У него свой ключ.

– Под каким именем записан?

– Смит. Джек Смит.

– Ключ от комнаты, – потребовал тогда Рамон Миро. – Быстро!

– Но я не могу! – возмутился ночной портье. – Это против правил!