Сияющая Цитадель
Шрифт:
– Я же сказал тебе, Халэд, карта неточна, вот и все. – Вэнион оглянулся через плечо. – Почему бы тебе не предложить Сефрении и Бериту присоединиться к нам? Уже время обеда, верно, Келтэн?
– Определенно, мой лорд.
– Так я и думал. Пороемся в тюках и состряпаем что-нибудь съедобное.
– Сэр Келтэн умеет точно определять время? – спросил Итайн у Спархока. Тот усмехнулся:
– Обычно, когда видно солнце, мы полагаемся на Халэда. Зато в пасмурную погоду нас выручает желудок
На закате, когда отряд уже остановился на ночлег, Халэд долго стоял поодаль от рыцарей, разбивавших лагерь. Он разглядывал безжизненное однообразие пустыни, и на лице у него было слегка самодовольное выражение.
– Спархок, – позвал он наконец, – не подойдешь ли на минутку? Я хочу тебе кое-что показать.
Спархок снял седло со спины Фарэна и подошел к своему оруженосцу.
– В чем дело? – спросил он.
– Тебе бы следовало поговорить с лордом Вэнионом. Меня он слушать не станет, потому что уверен в своей правоте, но кто-то же должен его убедить, что сегодня мы ехали отнюдь не на восток.
– Вначале убеди в этом меня.
– Ладно. – Плечистый молодой человек ткнул пальцем в пустыню. – Мы приехали с той стороны, верно?
– Да.
– Если мы ехали на восток, значит, там – запад?
– К чему ты говоришь то, что и так очевидно?
– Приходится. Я ведь должен кое-что объяснить рыцарю. В последний раз, когда я любовался закатом, солнце заходило на западе.
– Пожалуйста, Халэд, не пытайся умничать. Переходи к делу.
– Слушаюсь, мой лорд. Если запад – там, то почему солнце заходит вот здесь? – Он повернулся и ткнул пальцем налево, где завесу туч прожигало неистово оранжевое свечение.
Спархок заморгал, затем вполголоса выругался.
– Поговорим с Вэнионом, – сказал он и первым зашагал через лагерь туда, где магистр пандионцев разговаривал с Сефренией.
– У нас проблема, – сообщил им Спархок. – Мы сегодня сбились с дороги.
– Ты опять оседлал своего любимого конька, Халэд? – раздраженно осведомился Вэнион. Его разговор с Сефренией явно протекал негладко.
– Наш юный друг только разъяснил мне кое-что, – сказал Спархок, – медленно и простыми словами, сообразуясь с ограниченностью моего мышления. Он считает, что, если только кто-то не переместил солнце, мы весь день ехали на север.
– Это невозможно.
Спархок повернулся и указал на оранжевый отсвет в тучах у самого горизонта.
– Вэнион, мы приехали совсем не оттуда.
Вэнион воззрился на горизонт – и разразился ругательствами.
– А ведь ты не хотел прислушаться к моим словам, – упрекнула его Сефрения. – Теперь ты веришь, что дэльфы готовы
– Это была наша вина, Сефрения. Если уж быть точным, то моя. Нельзя с разгона обвинять дэльфов во всех наших промахах.
– Я знала тебя еще мальчишкой, Вэнион, и ни разу на моей памяти ты не совершал подобных промахов. Я видела, как ты находил дорогу кромешной ночью и в метель.
– Я, должно быть, спутал какие-то ориентиры и свернул не туда. – Вэнион поморщился. – Благодарю, что был так вежлив, Халэд, и так терпелив. Этак мы могли бы ехать до самых полярных льдов. Иногда я бываю упрям как осел. Сефрения улыбнулась…
– Я предпочитаю называть тебя целеустремленным, дорогой, – сказала она.
– Но ведь это одно и то же, разве нет?
– Да, но второе звучит приятнее.
– Поставь несколько вех, Халэд, – велел Вэнион оглядевшись. – Веток и сучьев здесь нет, так что насыпь кучки камней и разметь их разноцветными лоскутками. Мы должны точно отметить нынешнее положение солнца, чтобы завтра утром не совершить ту же ошибку.
– Я все сделаю, мой лорд.
– Они вернулись, – сообщил Келтэн, грубо тряхнув Спархока.
– Кто вернулся? – Спархок сел.
– Твои сияющие друзья. Они опять хотят поболтать с тобой.
Спархок поднялся и пошел за другом к краю лагеря.
– Я стоял на страже, – тихо сказал Келтэн, – и тут они возникли, как из пустоты. Рассказы Итайна довольно увлекательны, но в них, видно, есть неточности. Сияющие сияют вовсе не всегда. Они подобрались к мне в темноте и, пока не остановились, не начали светиться.
– Они все так же держатся в отдалении? Келтэн кивнул.
– Близко не подходят. Нам ни за что не застать их врасплох.
На сей раз тумана не было, и ярдах в двадцати от привязанных коней стояли только двое сияющих. Однако странное свечение, которое они источали, все так же размывало их черты.
– Опасность возрастает, Анакха, – прозвучал все тот же гулкий, отдававшийся эхом голос. – Враги твои усердно ищут тебя по всему краю.
– Что-то мы их не видели, приятель.
– Опаснейший враг – тот, который незрим. Враги твои ищут тебя не зрением, но мыслью. Мы молим тебя принять нашу помощь и убежище. Вскоре, быть может, будет уже поздно.
– Мне бы не хотелось оскорбить тебя, приятель, но об этой невидимой опасности мы знаем только от вас, а вы можете и преувеличивать. Ты сказал, что Беллиом направляет меня, а могущество Беллиома безгранично. Я сам уже в этом убедился. Спасибо за хлопоты, но я все же полагаю, что сам смогу позаботиться о себе и своих друзьях. – Он помолчал немного и, повинуясь порыву, напористо продолжил: