Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых"
Шрифт:
Восемь гаури соответствуют восьми бодхисаттвам мужского пола из мирной мандалы, олицетворяя изначально чистую природу восьми разновидностей сознания. [159] Головы у них человеческие, но лица искажены гневом, распущенные волосы струятся языками пламени, а три глаза выпучены и горят яростью. Они отплясывают победоносный танец на тронах, сложенных из человеческих трупов.
На востоке является гневная богиня Гаури — «Белая». Она символизирует исток сознания. В левой руке у неё чаша из черепа, наполненная кровью. В правой руке она держит труп младенца, потрясая им, словно палицей. Это означает, что она подчинила себе двойственные мысли сансары. Безжизненное тело — символ первозданного, недвойственного состояния сознания, а труп младенца означает, что сознание всегда пребывало в этом изначальном, «младенческом»
159
Соответствия восьми гаури и восьми пишачей различным разновидностям и областям сознания приводятся по книге Тулку Тхондупа «Просветленная жизнь» (Tulku Thondup. Enlightened Living. Boston, Shambhala, 1990, pp. 134-135, notes 16,17).
На юге является жёлтая богиня Чаури — «Воровка». Она символизирует умственное сознание, присваивающее и ворующее всё, что попадает в сферу его действия. В тантрах сказано, что мы должны украсть у будд сокровище просветлённости. Чаури преображает акт воровства, и результатом его становится не страдание, а просветление. Натянутый лук в её руках — это лук мудрости, с тетивы которого устремляется в полёт стрела «искусных средств».
На западе является Прамоха — «Безрассудная страсть», окрашенная в красный цвет страсти. Этот волшебница, заманивающая нас в свои сети искусными иллюзиями. Она символизирует загрязнённое сознание, в сфере которого действуют пять «ядов». Она размахивает над головой знаменем из шкуры водяного чудовища. Это водяное чудовище, макара, — мифическое существо, с телом крокодила и чертами некоторых других животных. В индуизме он служит эмблемой Камы — бога любовного вожделения, а в буддизме считается символом сансары, которую нередко уподобляют реке или океану. Прамоха вздымает его как знамя победы в знак того, что сансара не отвергнута, а принята такой, как она есть.
На севере является чёрная Встали — «Кровопийца». Это дух, обитающий на кремационных площадках и вселяющийся в мёртвые тела. Встали символизирует сознание тела, или осязания. Она вдыхает жизнь в труп существования, по природе своей пустой, лишённый «я» и невещественный. Ваджра и наполненная кровью чаша из черепа в её руках символизируют неразрушимое и неизменное состояние реальности, превосходящее двойственность существования и не-существования.
На юго-востоке является оранжевая Пуккаси, символизирующая сознание обоняния. Слово «пуккаса» означает человека, принадлежащего к той или иной из множества групп неприкасаемых, состоявших чаще всего из потомства от смешанных браков между представителями разных каст. В правой руке она держит гроздь внутренностей, а левой запихивает их себе в рот. Пожирание внутренностей означает поглощение «ядов» такими, как они есть, основанное на признании их изначальной чистоты. Поднесение пищи ко рту левой рукой — один из признаков нечистоты в индийской традиции. Таким образом, Пуккаси всем своим обликом и действиями попирает традиционные условности.
На юго-западе является тёмно-зелёная Гхасмари — «Прожорливая», символизирующая сознание вкуса. Она пьёт кровь сансары из наполненной до краев чаши-черепа, которую держит в левой руке. В правой руке она держит ваджру, которой помешивает это питье, чтобы плавающие в нём кости и куски мяса поднялись на поверхность. Кровь, кости и мясо символизируют страсть, агрессию и заблуждение.
На северо-западе является бледно-жёлтая Чандали, символизирующая сознание зрения. «Чандалы» — это низшая и самая презираемая из всех групп неприкасаемых, и в тантрической литературе женщины-чандалы пользуются особым почётом. Чандали отрывает голову у трупа, что означает отказ от ложных воззрений. Поднимая правой рукой сердце — источник жизни, левой рукой она подносит труп ко рту, чтобы пожрать его.
На северо-востоке является тёмно-синяя Шмашани — «Обитательница площадки для кремаций», символизирующая сознание слуха. Она также пожирает труп, разрывая его на части. На сей раз это действие символизирует отказ от опоры на сансарическое существование: Шмашани разрывает узы, связывающие нас с сансарой и заставляющие безостановочно блуждать в круговороте шести миров, по кремационной площадке рождений и смертей.
Вслед за восемью матерями является группа из восьми пишачей [160] женского пола. Первоначально пишачами называли демонических существ — пестротелых и пестролицых пожирателей плоти. У четырёх пишачей, приходящих с основных сторон света, звериные головы, а
160
Тиб. phra men ma, читается как траменма. Я не нашла этого термина в словарях, но покойный Кхуну Ринпоче в 1975 году говорил мне, что пишачи— это санскритский эквивалент. Кхуну Ринпоче был не только великим йогином, но и выдающимся ученым-санскритологом.
На востоке является Симхамукха — «Львиноглавая». Тело её окрашено в такой же тёмно-бордовой или фиолетовый цвет, как и тело центрального херуки, что означает гневность. Симхамукха символизирует сферу объектов истока сознания — сферу реальности дхармадхату. Руки её скрещены на груди. Она держит в зубах труп и потрясает развевающейся гривой, что означает полную власть над сансарой. На юге является Вьягхримукха — «Тигроглавая». Тело её окрашено в красный цвет, руки скрещены на груди и указывают вниз. Она скалит зубы и хмурит брови; пронзительный взор её глаз усмиряет сансару. Она символизирует объекты умственного сознания. На западе является чёрная Шригаламукха — «Шакалоглавая». На санскрите шригалаозначает «шакал», но в тибетском тексте говорится, что у неё голова лисицы. Впрочем, эти животные во многом похожи друг на друга, и оба они питаются падалью с площадок кремаций. Шригаламукха символизирует содержимое замутненного, загрязнённого сознания. В правой руке она держит нож и рассекает им кишки, сердце и лёгкие, которые находятся в её левой руке. Она пожирает их и слизывает кровь, что означает естественное очищение «ядов».
На севере является тёмно-синяя Шванамукха — «Псоглавая», символизирующая объекты осязания. Тибетское её описание также несколько расходится со смыслом её имени: здесь у этой пишачи волчья голова. Но и в санскритском варианте подразумевался дикий пес-падалыцик, недалеко ушедший от своего предка. Шванамукха разрывает труп на части и обеими руками подносит его ко рту. Напряжённый взор её глаз проникает до самых глубин сансары.
На юго-востоке является бледно-жёлтая Гридхрамукха — пишачи «с головой стервятника», символизирующая объекты зрения. Она несёт на плече человеческий труп и держит в руке скелет. В «Сотне преклонений» добавляется, что она вырывает внутренности трупа, подсекая тем самым под корень три «яда».
На юго-западе является тёмно-красная Канкамукха — пишачи «с головой цапли», символизирующая объекты обоняния. В тибетском тексте сказано, что у неё голова «птицы с кремационной площадки» — то есть, по-видимому, какой-то хищной птицы наподобие ворона или грифа. Она несёт на плече человеческую кожу в знак того, что принимает сансару как изначально чистое состояние.
На северо-западе является чёрная Какамукха — пишачи «с головой вороны», символизирующая объекты вкуса. В правой руке она держит меч, а в левой — чашу из черепа, наполненную кровью. Она пожирает сердце и лёгкие. Поедание внутренних органов и питье крови символизируют освобождение «ядов».
На северо-востоке является тёмно-синяя Улумукха — пишачи «с головой совы», символизирующая звук, то есть объект слуха. В правой руке она держит ваджру, а в левой меч, и при этом что-то пожирает. В «Сотне преклонений» даётся другое описание: она держит чашу из черепа и железный крюк, которым выкорчевывает ложные сансарические воззрения.
Все перечисленные до этого божества образуют внутреннюю мандалу нашей изначально чистой природы — скандх, чувств и сознания. Эту мандалу защищают четыре дакини, охраняющие внутренние врата. Это ипостаси вышеописанных четырёх стражниц врат, на сей раз ещё более свирепые и с головами животных. В правой руке каждая из них держит своё отличительное орудие, с помощью которого исполняет свою функцию, а в левой — чашу из черепа, наполненную кровью, символ разгневанности.
В «Практике дхармы» сказано, что эти четыре дакини затворяют врата к четырём разновидностям перерождения и открывают врата к четырём «нерушимым действиям». В «Сотне преклонений» они интерпретируются как олицетворения четырёх «беспредельных состояний сознания». Они несут дозор у границ мандалы, дабы все аспекты отношений с внешним миром преисполнились сострадания, доброты, радости за других и невозмутимости. Эти альтруистические эмоции — основа духовной жизни; без них невозможно ни свершить четыре «нерушимых действия», ни спастись от перерождения.