Сияющие создания
Шрифт:
Близнецы принялись за дело, а я предвкушал перемены с едва ли не священным трепетом. Когда всё было готово, мне страшно не терпелось добраться до зеркала и увидеть что же у них получилось, но Гэри ухватил меня за край свитера и, придирчиво осмотрев с головы до ног, высказался:
– Зак, тебя просто необходимо переодеть, иначе эффект будет не полным.
– У меня вся одежда такая.
– Вот, - Генри вручил мне аккуратно сложенную стопку, - нам с Гэри они уже маловаты, но тебе
– Ну, даже не знаю... спасибо, - ответил я, принимая одежду и испытывая ужасную неловкость.
Раньше мне было совершенно наплевать и на свою внешность, и на одежду. Чем более неприметным я был, тем спокойнее себя чувствовал. Но, по-видимому, в глазах близнецов, я выглядел совсем как сирота несчастная. Меня это задело. Рэй говорил, что Джош является наследником большого состояния, а я - его сын - вынужден сидеть на чужой шее и носить одежду с чужого плеча.
– Не тушуйся, Зак, - улыбнулся Гэри.
– Нам с Генри это тоже в удовольствие. Мы ведь, по сути, до сих пор большие дети, играющие в куклы, а такой красивой, как ты, у нас никогда не было.
– Я не кукла, - меня бросило в краску.
– Нет, конечно!
– сразу же замахал руками Гэри.
– Прости, Зак! Не слушай меня, я тупо выразился!
– Он хотел сказать, что ты нам сильно нравишься, и нам постоянно хочется что-нибудь для тебя делать.
Генри выглядывал из-за спины Гэри и две пары озабоченных глаз всматривались в моё лицо, две пары рук касались меня, пытаясь вытянуть из грусти, в которую мне хотелось отступить.
– Одень вот это, - Генри вытащил из стопки майку без рукавов и тёмные облегающие штаны.
– И вот это, - Гэри снял свои кожаные браслеты и надел их на мои запястья. Он целовал меня, не выпуская из рук моё лицо, пока я не сказал, что совсем-совсем не обижаюсь.
В конце концов я переоделся в выбранные Генри одежды. Гэри накрыл мои глаза ладонями и повел к зеркалу. Когда он убрал руки и я увидел своё преображение, то не смог удержаться от накатившей слабости. Я не ожидал, что сходство между мной и Джошем проявится так сильно. Вместо привычного себя я увидел Джоша, увидел точно наяву, словно он смотрел сквозь меня потемневшими от страсти глазами и говорил: 'Зак, иди один, меня не жди, вернусь поздно'. В такие моменты мне больше всего на свете хотелось взять его за руку и увести домой. Я попятился от отражения, и оно, отвечая мне взаимностью, пугливо вскинуло руку ко рту и отвернулось.
Сидя на полу и размазывая по лицу слёзы, я трясся от беззвучных рыданий.
Первым ко мне подошёл и обнял Генри.
– Он, он... бросил меня, - слова булькали и застревали у меня в горле. Я хотел извиниться и объяснить, что моя истерика была не от того, что они плохо постарались, а напротив, а от того, что слишком хорошо.
– Я скучаю по нему.
***
Тогда я снова остался у близнецов, которые устроили мне вечер утешений, и
А на следующий день я первый раз видел Рэя пьяным. Раньше мне казалось, что только я испытываю боль от потери. Рэй выглядел непрошибаемым. Он принимал всё происходящее с непостижимым философским спокойствием. Оказалось, моё волшебное превращение в человека, которого он всё ещё любит (теперь я был в этом уверен), выбило из колеи не только меня.
Когда на тебя кто-то смотрит вот так, а ты ничего, совсем ничего не можешь для него сделать - это очень больно. Я чувствовал себя ужасно виноватым перед ним и снова сбежал в подземелье к близнецам. Мне было стыдно за то, что я нашёл там утешение, а он остался в неуютных стенах мотеля совсем один. Я был почти согласен остричься наголо, если бы это вернуло его спокойствие. Вот только каждый раз глядя в зеркало, я отступал, мои руки безвольно опускались. Я снова мог видеть Джоша и не хотел отпускать его, даже ради Рэя.
Остальные татуировки от братьев Адамс покрыли всю внутреннюю сторону моих предплечий. Теперь их украшали черепа и мантры на санскрите. Близнецы были довольны, я тоже. Проводить время в их компании стало отдушиной, позволявшей не двинуться умом от одиночества и скуки. Пусть я почти ничего не рассказывал о себе, зато они отвечали на любые мои вопросы. Например, объяснение тому, что так удивило меня при первой встрече - их независимость в обществе альф - оказалось банальным.
– Чего проще, Зак, мы спим с Джеком МакГи. Ему формально принадлежит Либерти Хилл, поэтому нас не трогают. Чревато, понимаешь ли.
Я сразу вспомнил того приземистого альфу с крупным красноватым лицом и залысинами, к которому спешил Рэй, чтобы устроиться на работу.
– Ой, Зак, фу таким быть, - укорил меня Генри, - с лица воды не пить! Если у альфы в голове и в штанах всё в порядке, это самое главное.
– А он, случайно, не свернёт мне шею, когда вернётся... ну, и если узнает...
– я замялся, - что вы наставляли ему рога... со мной?
Близнецы покатились со смеху, но вот мне стало как-то совсем не по себе, когда я представил сцену: ревнивый альфа вернулся из командировки и я - герой-любовник, сижу, прячась в шкафу.
– Какая чушь, какие рога, о чём ты?
– Гэри вытер слёзы и попытался успокоиться, но, не сдержавшись, заржал снова.
– Так это что, в порядке вещей здесь?
– удивился я.
– Ты как маленький, Зак, как можно серьёзно ревновать к омеге? Альфа может ревновать только к альфе. Наши обжимашки, просто невинные шалости в промежутках между течками. Но вот во время течки омеге нужен альфа со своим большим членом и узлом. Ты знаешь, как может завестись альфа, когда видит, как тискаются два омеги? Это просто нечто, - мечтательно выдохнул Генри.