Сияющий хоспис на холме
Шрифт:
– Арнольда, между прочим, его так назвал Гришенька и не тебе попирать его волю. Это водитель Леонид и модель Митрофан.
– Моде-ель…Митрофан… – усмехнулась Жанна, – Вот это цирк. Тем не менее, сегодня я добрая. Вы, дорогие наследники, пройдёте со мной, а вы…Леонид и модель Митрофан подождите дворецкого Александра Петровича, он покажет что и как.
И господа удалились.
“Убийца – дворецкий” – дурацкая мысль вертелась в голове у сыщика. Фарс ширился и набирал обороты, а это совсем не нравилось даже такой бывалой натуре как Митрофан. Тем не менее, дворецкий Александр Петрович появился быстро.
Глава 3
Дребезжащий звонок вызвал его к жизни неожиданно и совсем некстати.
– Общий обед в главной зале через пять минут, – произнёс грудной женский голос и связь прервалась. Митрофан поплескал в себя водой, прошёлся станком по щёкам и двинулся к центральному входу. Глянул на свой мобильный телефон, было уже 3 часа пополудни, а связь так и не появилась, и взбежал по ступеням. Неизменный дворецкий встретил Митрофана у самого входа и проводил вглубь здания. Изнутри центральный корпус был расписан наподобие какого-нибудь венецианского дворца дожей. Только вместо средневековых героев изображавших библейские и античные сюжеты на стенах и потолке громоздились русские богатыри, татарские лучники, девки в сарафанах и парни в косоворотках. Как будто бы сумасшедший живописец решил стилизовать древние мифы под лубок начала двадцатого века. Смотрелось это ярко и дико, но дворецкого казалось ничего не раздражало, он улыбался, и даже с гордостью ткнул в сторону особенно огромного богатыря занявшего целые пол-потолка в одной из зал.
– Сам Григорий Ефимович распорядился, царствие ему небесное, это Александр его личный покровитель. Красиво, верно?
Митрофан покивал из вежливости, но на самом деле с нетерпением ждал когда закончится этот филиал Эрмитажа и начнётся настоящая жизнь, как вдруг двери в очередную залу распахнулись и он оказался в так называемой большой столовой.
Столовая действительно была большая и также украшенная шедеврами постмодернистского восприятия старорусской культуры. Посредине стоял длинный дубовый стол за которым было много приборов, но, совсем мало людей.
Во главе стола устроилась скорбящая вдова Жанна Неверова в траурном одеянии, даже бумажные салфетки выставленные около неё в салфетнице были траурно чёрного цвета. Рядом с ней сидел насупившийся Мужчина с седой гривой, ещё дальше расположился Арнольд с Марьяной. Далее было только одно место с приборами и, очевидно, оно было предназначено для Митрофана. Он не заставил себя ждать и принялся за трапезу. Обедали в траурной тишине.
– Простите, я не представился. Павел Ильич Чайкин местный эскулап, – наконец прервал молчание мужчина с седой гривой, обращаясь к вновь приехавшим, – Пока местный эскулап, – добавил он, косясь на хозяйку стола. Но Жанна только широко улыбнулась и хлопнула в ладоши.
– А почему бы нам не почтить память безвременно ушедшего? Василий, а подай нам Крымского молодого!
Безмолвный Василий в неизменном камуфляже
– Помянем, не чокаясь.
Все поднялись, но Марьяна откровенно нюхала бокал и морщилась.
– Странный вкус.
Жанна продолжала улыбаться.
– С личных виноградников Григория Ефимыча. Два года назад прикупил. А вы не в курсе?
Марьяна гордо выпрямилась и поставила бокал на стол.
– При мне, уважаемая, Гриша в бесполезные траты не пускался. Больше всего мне бы хотелось почтить его память. Посетить могилу. И разумеется получить своё.
Жанна спокойно выпила своё вино. Арнольд сначала заметался, но, потом вслед за матерью, отодвинул бокал прочь. Доктор Чайкин, смакуя каждый глоток, допил и вытер губы салфеткой.
– Неплохо, но я предпочитаю “Божоле”.
Митрофан тоже некоторое время колебался, но потом быстро проглотил напиток, отметив про себя, что он изрядной крепости. В конце-концов при данных обстоятельствах потребление спиртного могло сойти за исполнение служебных обязанностей.
– Уважаемая Марьяна, – Улыбнулась Жанна, – Тело моего любимого мужа покоится в фамильном склепе…
– Каком ещё склепе? – удивилась Марьяна.
– Идею о собственном фамильном склепе подсказала Грише я сразу после заключения нашего счастливого брака, – заботливо уточнила вдова.
– Я не сомневалась в ваших способностях, – Подчёркнуто официально заявила Марьяна, – Меня интересует только где расположен этот фамильный склеп?
– Пару часов езды отсюда, на старом кладбище у деревни Кулига лежат предки Гриши по отцовской линии. Мы там всё поправили, отремонтировали храм, так сказать, вдохнули новую жизнь в это прекрасное место…
– О, Господи! Какой цинизм! – бросила на стол салфетку Марьяна, – Скажите уже когда будет оглашено завещание?
Жанна задумалась.
– Тогда когда он даст знак мне. Да и вообще неприлично клянчить у людей, которым и так по гроб жизни всем обязан.
Это переполнило чашу терпения даже такой мощной натуры как Марьяна. Она отбросила от себя салфетку и поднялась на ноги.
– Возмутительно! Ты меня будешь манерам учить?! А сама…отобрала у детей зимний спортивный лагерь и куражится.
Напустив на себя грозное выражение лица Марьяна поплыла к выходу из зала. Арнольд бросил тоскливый взгляд на недоеденное фрикасе, отбросил на стол траурную салфетку и устремился за матерью. Расслабленный от еды и вина Митрофан абсолютно не хотел покидать, кажущуюся теперь ему уютной столовую, так что сделал вид, что ничего не заметил и попросил Чайкина передать ему ещё один курник.
– А вы, почему такой недисциплинированный? Или для модели это необязательно?
Игриво поинтересовалась Жанна.
– Я недавно в этом деле, ещё не понял какие тут правила, – пожал плечами Митрофан, – Всяко не как в армии.
– А вы служили, Митрофан? – Заинтересованно уставилась на него Жанна.
– Практически, моя академия была как армия.
– Полиция? Гвардия? Следователи? – под очаровательной улыбкой хозяйки скрывалось целенаправленное любопытство.
– Хм…примерно, но я всё равно оказался непригоден к такому виду деятельности… – закашлялся Митрофан, осознавая, что непоправимо проговорился.