Сизигия
Шрифт:
— Не волнуйтесь, профессор, — негромко сказал он. — Будьте спокойны, как я. Ваш разум, как толстик в окружении чернуг. Но вы заметили, что не заражаете меня страхом?
Я озадаченно моргнул и потерял его мысли.
— Хорошую идею, — продолжал он, — подала миссис Эрншоу. Я с ней долго беседовал. Она замечательная женщина, хоть и старушка. Она рассказала, как вы с нею и с Джейн предотвращали ссоры просто за счет честного признания фактов. Жалко, что это годится не для всех… Скажите мне вот что, профессор. — Он наклонился вперед, глядя мне прямо в глаза. — Вы убили Шейлу?
От этого вопроса
Но Минти откинулся назад.
— Ладно, я понял, — сказал он. — Значит, они все ошибаются. Но зачем вы стремитесь доказать, что они правы? В вашем разуме есть какая-то странность, какая-то мысль, до которой я не могу добраться. Вы чуть ли не рады, что она мертва. Как будто вы ее теперь возненавидели. Что произошло, профессор? Вы ее не убивали, это я понял. Почему же вы чувствуете вину? В чем дело?
Этот юнец видел меня насквозь, и я испугался, что ненароком передам образ Шейлы, бегающей по склону с неизвестным мужчиной… И вместе с испугом эта мысль почти оформилась, отчего брови Минти поползли вверх.
— Как Джейн? — я резко сменил тему. — Ты видел ее?
Том помолчал, пытаясь разглядеть прерванное видение.
— Да, — сказал он наконец. — Она в порядке. Сидит с обеими старушками в вашем доме, и никто их не трогает. А остальные по-прежнему точат на вас зубы, так что если бы не утренние новости, они уже были бы здесь.
— Новости? По радио?
— Ну да. Похоже, лед тронулся. И похоже вовремя, потому что ночью у нас такие дела творились!.. Когда толпа примчалась обратно в поселок, а вас там не оказалось, они взъелись на Перса Уолтерса — наверное, потому, что он был за вас, — и кое-кто отправился выкуривать его из дома.
— Что? Они подожгли его дом?
Я ужаснулся. Как я мог забыть, что Перс меня поддерживал! Естественно, они учуяли его настроение… Подобно многим независимым колонистам, Перс жил в деревянном доме.
Минти кашлянул.
— Они попытались, да ничего не вышло. Перса любят. Ему даже не пришлось стрелять — он выскочил из дому, как разъяренный ворчун, и дал одному прикладом по башке. Остальные испугались, а тут и сторонники подошли. Короче, получилась хорошая драка. Атмосфера была такая, что от ненависти в глазах темнело. К счастью, ни у кого не оказалось оружия, а Перс благоразумно исчез. Все так устали, что в конце концов забыли, из-за чего дерутся, и те, кто еще мог ходить, разошлись по домам. В общем, эффектный получился спектакль, только конец как-то смазали. Может, сегодня будет продолжение, хотя, учитывая новости, вряд ли.
— Какие новости? — снова спросил я.
— Ну, похоже, сегодня прибывает автоцистерны с ядохимикатами. В правительстве зашевелились, потому что ночью сожгли половину Старой Гавани. — Он замялся. — Вы все это специально делаете, профессор? В смысле, сшиваетесь неподалеку, чтобы люди ненавидели вас, а не друг друга?
— Мне казалось, что это хорошая идея, — признался я. — Но, судя по твоим
— Да нет, почему же, — решительно возразил Том. — Было бы в десять раз хуже, если бы они не сосредоточились на вас. По-моему, это большое дело. Я… Я сожалею, что мы с вами не всегда ладили…
Он смотрел на меня чуть ли не с благоговением.
— Это ничего, Том, — неловко сказал я. — Все мы устроены по-разному; вот из-за чего нам трудно с этим Эффектом. Так когда прибывают автоцистерны? Я хочу посмотреть, что там будет…
— Где-то во второй половине дня. Э-э… Вы думаете то же, что и я?
— Насчет чего?
— Я думаю, им не удастся отравить воду, — произнес он медленно. — Я думаю, Разумы так или иначе помешают. Все прочее они предотвращали. И я думаю, будет жаль, если Разумы не остановят этих, потому что они напрочь отравят все море, а толку не будет…
— Что значит не будет? Том, если они убьют Разумы, то прекратят Эффект и спасут много жизней.
— Нет никакой необходимости убивать Разумы, — объяснил Минти. — Мы с миссис Эрншоу уже придумали, как прекратить драки. Я хочу сказать, что мы с ней основательно побеседовали и нашли решение проблемы.
Он заявил это с таким апломбом, с такой великолепной небрежностью, с какой можно выложить четверку тузов, зная, что данная сенсация доживет лишь до следующей сдачи. Тут, кажется, кто-то переживал из-за Разумов? Знаете, у меня есть решение. Так, порядок, что там дальше?
— Постой, Том. Подожди минуту. — Боже, как мне хотелось ему верить. Что ты имеешь в виду? Какое решение?
— Я же сказал, не о чем волноваться… — Он неожиданно улыбнулся. Решение буквально валяется у нас под ногами, только вы не подозреваете.
Под ногами у нас, вообще-то, валялись мешки, но я не стал прерывать его спектакль.
— Хорошо, расскажи мне, о чем речь, — смиренно попросил я с бьющимся сердцем.
— Ну, — начал Том, — мы с миссис Эрншоу говорили о беспорядках в поселке, и она стала вдалбливать в меня свою идею — знаете, как она умеет въедаться в печенки, — хотя я уже давно все понял. Вообще-то миссис Эрншоу добрая, — произнес он задумчиво. — С ней чувствуешь себя человеком. Комитет Риверсайда — собрание кретинов! — взорвался он вдруг. — Ну, выбрали они меня туда — весь поселок выбирал, — и что же? Я оказался среди баранов, которые слова сказать не давали. Мне же все время затыкали рот, помните? Ну, я и махнул рукой на все. Сидел и помалкивал, а они гнули свою линию.
— Но миссис Эрншоу не такая, — подсказал я.
— Не такая. Она умеет слушать, и у нее есть идеи. Она поняла, что вы объясняли насчет неправильного подхода к Разуму. Что надо не Разум учить думать по-нашему, а самим к нему приспосабливаться. И первое, что она придумала — пусть каждый выкладывает все, что у него на уме. Но она чувствовала, что этого недостаточно. Ее метод опирается на здравый смысл, а у народа здравого смысла мало. Вот она и спросила, как мне удается… Ну, в общем, она сказала, что видит в моей голове спокойствие, будто мне совсем не хочется лезть в драку, хотя я, по ее словам, известный провокатор. Что, в общем, правда. Мне нравится раззадоривать людей. Скучно, если все движется по наезженной колее.