Скакуны Зеленых Лугов. Плащ Атласа
Шрифт:
Все отцовские реплики связаны со смертью. Только Помпея всерьез их не воспринимала. Вот Герату уже тысяча лет, и он до сих пор жив. Хотя он мало что говорит, но рядом с Помпеей становился невероятно общительным. И он единственный, кто не бывает на проповедях и не читает молитв. Как он объяснял:
– Уробороса не нужно просить, чтобы он услышал. А Белорогий Король всегда будет в наших сердцах, а не в статуях и песнях.
Помпее нравились такие речи. Она даже завидовала Герату: он не торчит целыми солнцами на молитвах.
Песок
– Спасибо всем, кто явился к нам почтить Великого Созидателя! Да воссияют ваши звезды!
В ответ единороги прокричали:
– Да восславится Белорогий Король!
После песнопения Помпея с отцом под шутки и оскорбления малышей отправились домой, а затем по обыкновению занялись садом. Время от времени другие единороги приходили к Плутарху, чтобы вылечить свои «недуги».
Так Галеон Желторогий пришел с жалобой на копыто:
– Поставил я его на корень старого древа, может, оно на меня порчу в обиду нашлет? Помоги.
Помпея устало закатила глаза. Только с такими просьбами к папе и приходят. Просят демонов отвести или духов отпугнуть, ну или от плохих примет защитить. Помпея отрицала суеверия. Порой она думала: может, с ней что-то не так, как и говорит отец?
– Помпея, скачи в шалаш, принеси мои амулеты и мази, – затем Плутарх обратился к Желторогому. – Сейчас все отведем, а ты рассказывай подробно. Как и когда наступил, что чувствовал, когда оскорбил старое дерево?
Помпея послушно поскакала. В шалаше находилась мебель, изготовленная из мертвых деревьев. Несмотря на ненадежность такого материала, магия единорогов смогла облагородить гнилую древесину. Жаль, что искры магии, которые выпускают единороги, только и годятся для того, чтобы переделывать всякий мусор.
Помпея много слышала от Герата о силе единорогов: как они могли управлять огнем и водой, воздухом и землей. И как могли сиять подобно ярким звездам в темных пещерах.
«Славные были времена», – прозвучал скрипучий кряхтящий голос в воспоминаниях.
Малышка только согласно кивала. Она очень хотела засветиться подобно маленькой звездочке, но отец убеждал:
«Это в прошлом. Мы не должны летать в облаках, Помпея».
Плутарх говорил это с грустью в голосе. И было ясно, что лекарь тоже мечтает о магии. Но пока он просто лекарь, и сейчас Помпея подходит к старому шкафу и достает оттуда деревянного змея на веревочке, кусающего себя за хвост.
Галеон был так рад, что получил амулет защиты; неважно, что у него их пять штук, лишним не будет. Помпея с тоской глядела, как довольный клиент гарцует прочь от их шалаша.
– Что толку от амулетов? – пробубнила единорожка.
Отец недовольно на нее покосился, а дочь продолжила:
– Если дерево обиделось на него, что
– Мы не можем общаться с деревьями, Помпея.
– А Герат говорил, что раньше могли! И даже дружили с дриадами.
Плутарх вздохнул:
– Герат уже стар, малышка, он много что рассказывает… В том числе и байки о мире в Зеленоземье.
– А разве сейчас не мир? – Помпея притворно заинтересовалась.
Плутарх удивленно посмотрел на дочку.
– Герат тебе разве не рассказывал?
– Нет, – соврала Помпея.
– Ты, значит, и песни на церемониях не слушаешь? И не поешь? – отец спросил с нескрываемой печалью, ведь получается, что его дочь вообще не верует, а это грозит страшным несчастьем.
– Почему, пою и слушаю… Только не понимаю, – малышка снова слукавила.
Помпее очень хотелось услышать, что расскажет отец о событиях, произошедших тысячу лет назад.
Плутарх призадумался.
– Ладно, сейчас все разъясню, – набрав побольше воздуха, он начал сказ. – Много лет тому назад в Зеленоземье правил мудрый Белорогий Король… – Помпее привиделась в тени белая фигура, с чего вдруг? – Его доброта и мудрость освещали все земли Гинеи. Под его покровительством у всех народов не было недостатка в еде, воде и в свободе, – Помпея услышала счастливый смех и цокот копыт, наверно другие жеребята. – Правя из своей Олимпийской вышки, стоявшей на Белых равнинах, Белорогий Король видел каждую живую душу, – Помпее почудилось, что кто-то взмахнул крыльями прямо возле нее, наверно пичужка. – Но он не смог увидеть предателя в своих рядах!
Тень от шалаша стала темнее или нет?
– Однажды в темную грозу раздался крик, и верные придворные нашли своего правителя с воткнутым ножом в спину, – на плечо Помпее упала чья-то слеза… Нет, это просто роса. – Много дней народы скорбели о своем короле и неустанно искали убийцу и предателя. Но тот так и не был найден, – это что, крики? Кто-то ссорится? – А неприязнь между народами росла, и вскоре начались войны! – звучит звон мечей, вернее, шелест листьев. – Народы в попытках доказать свою невиновность проливали реки крови. И когда племена начали мельчать, их правители провозгласили: «Уйдем мы в свои земли со своими подданными! Нет нам больше желания сражаться с подлецами!» Так и ушли народы Зеленоземья в свои королевства, и не стало больше доверия и мира между племенами. И будет так вовеки веков!
Помпея вдруг услышала монотонные голоса за спиной и в ужасе обернулась.
– В чем дело? – забеспокоился Плутарх.
– Папа, ты не слышал? – единорожка пыталась высмотреть в чаще хоть кого-нибудь…
– Не слышал что?
– Да ничего…
Плутарх засобирался в шалаш за дневником, и Помпея задала вопрос:
– Как ты думаешь, кто был предателем?
Лекарь задумался.
– Тот, кому Белорогий Король более всего доверял.
Отец понуро побрел за дневником, но его окликнула Клима Розоворогая.