Скала Прощания. Том 2
Шрифт:
Они стояли на широкой площадке над огромной, но не глубокой каменной чашей.
По всему периметру арены, шириной в три броска камня, шли скамейки из рассыпавшегося халцедона, как будто когда-то здесь устраивали разнообразные зрелища или поклонялись богам. В открытом центре чаши сиял дымчатый белый свет, подобный слабому солнцу.
– Куам и Бриниох! – тихо выругался Эолейр, в голосе которого появился намек на страх. – Что это такое?
Посреди арены на алтаре из тусклого гранита стоял огромный кристалл с острыми углами, мерцавший, словно блуждающие огни на кладбище. Сам камень был молочно-белого цвета, с гладкими
Когда Мегвин с Эолейром подошли к необычному предмету, на них пролился его бледный свет, и холодный воздух стал заметно теплее. У Мегвин на мгновение перехватило дыхание от причудливого великолепия, открывшегося ее глазам. Они с Эолейром долго смотрели в снежное сияние, наблюдая, как нежные цвета в глубине камня быстро, точно ртуть, сменяют друг друга – желтый и коралловый и бледно-лавандовый.
– Как же красиво, – сказала наконец Мегвин.
– Да.
Завороженные потрясающим зрелищем, они стояли, не в силах сдвинуться с места. А потом с очевидной неохотой граф Над-Муллаха отвернулся и сказал:
– Но здесь больше ничего нет, миледи. Ничего.
Однако прежде чем Мегвин ему ответила, белый камень неожиданно ярко вспыхнул, его сияние начало набирать силу и расцветать, словно родилась новая звезда, и вскоре ослепительный свет заполнил всю пещеру. Мегвин попыталась сориентироваться в море наводившего ужас великолепия и протянула руку к Эолейру, но слепящий свет стер черты лица графа Над-Муллаха, сделав их почти неразличимыми, дальняя от Мегвин сторона тела скрылась в тени, и он стал казаться половиной человека.
– Что происходит? – вскричала она. – Камень горит?
– Миледи! – Эолейр попытался ее схватить и оттащить подальше от ослепительного сияния.
Дети Руяна!
Мегвин от неожиданности шарахнулась назад и оказалась в надежных руках Эолейра. Камень заговорил женским голосом, который окружил их со всех сторон, как будто слова произнесли сразу много ртов.
Почему вы мне не отвечаете? Вот уже три раза я отправляла вам свои призывы. У меня больше нет моей силы! И я не смогу воззвать к вам снова!
Язык, на котором говорила женщина, был незнаком Мегвин, но каким-то непостижимым образом она его понимала, как родной эрнистирийский, а голос звучал так отчетливо и ясно, словно женщина находилась у нее в голове. Неужели ее настигло наконец безумие, которого она так опасалась? Однако Эолейр тоже прижал руки к ушам, он, как и она, слышал этот нечеловеческий голос.
Народ Руяна! Я умоляю вас, забудьте о древней вражде и своих обидах. Гораздо более страшный враг угрожает всем нам!
Казалось, женщина говорила, прикладывая огромные усилия, в ее голосе звучали усталость и печаль, но еще и намек на огромное могущество, силу, от которой у Мегвин по телу побежали мурашки. Она прикрыла глаза расставленными пальцами и прищурилась, стараясь заглянуть в самое сердце ослепительного сияния, но ничего не увидела. Свет, хлеставший ее, толкал, точно порывы ветра. Неужели кто-то стоит посреди этого ошеломляющего света? Или, может быть, странные
– Кто вы? – крикнула она. – Почему вы в камне? Уходите из моей головы.
Что? Наконец сюда пришел кто-то? Да будет благословен Сад! – неожиданно в голосе появилась надежда, которая на мгновение заменила усталость. – О, моя древняя родня, черное зло угрожает земле, которую мы удочерили! Мне очень нужны ответы на мои вопросы… они могут спасти всех нас!
– Леди!
Мегвин наконец заметила, что Эолейр крепко держит ее за талию.
– Оно не причинит мне вреда! – сказала она ему и немного приблизилась к камню, пытаясь выбраться из его сильных рук. – Какие вопросы? – крикнула она. – Мы эрнистирийцы. Я дочь короля Ллута-аб-Ллитинна! А кто вы? Вы находитесь в камне? Вы здесь, в городе?
Свет, который испускал камень, потускнел и начал мерцать. После паузы голос заговорил снова, но на сей раз звучал более приглушенно, чем раньше.
Вы тинукеда’я? Я почти вас не слышу, – сказала женщина. – Слишком поздно! Вы исчезаете. Если вы все еще можете меня слышать и готовы помочь в борьбе с древним врагом, приходите к нам в Джао э-Тинукай’и. Кто-то из вас должен знать, где он находится. – Ее голос стал еще тише, пока не превратился в шепот, щекотавший уши Мегвин. Ослепительное сияние камня превратилось в слабый свет. Многие ищут три Великих Меча. Послушайте меня! Это может стать для всех нас спасением или уничтожит. – Камень начал пульсировать. – Больше мне ничего не смогла сказать Роща Ежегодного Танца, все листья будут петь… – Отчаяние наполнило стихавший голос. – Я потерпела поражение, стала слишком слабой. Первая Бабушка бессильна… я вижу только приближение тьмы…
Тихие слова наконец совсем смолкли, и говорящий камень потускнел до бледного сияния прямо на глазах у Мегвин.
– Я не смогла ей помочь, Эолейр. – Она чувствовала себя опустошенной. – Мы ничего не сделали, а ее наполняла такая печаль.
Эолейр мягко отпустил ее.
– Мы недостаточно понимаем, чтобы кому-то помочь, миледи, – тихо сказал он. – Нам самим требуется помощь.
Мегвин отошла от него, сражаясь со слезами гнева. Неужели он не почувствовал доброту и печаль той женщины? Мегвин ощущала себя так, будто она наблюдала, как прекрасная птица бьется в силках, а она ничего не может сделать.
Повернувшись к Эолейру, Мегвин с удивлением увидела двигавшиеся в темноте искры света, которые спускались по проходам окутанной тенями арены.
Эолейр проследил за ее взглядом.
– Щит Мурхага! – выругался он. – Я был прав, когда не доверял этому месту. – Он потянулся к мечу. – Встаньте за мной, Мегвин!
– Прятаться от тех, кто может нас спасти? – Она бросилась мимо его руки, пытавшейся ее удержать; мерцавшие в темноте огни приближались. – Это наконец-то ситхи! – Огоньки, розовые и белые, начали метаться точно светлячки, когда она сделала шаг вперед. – Мирные! – крикнула Мегвин. – Вы нужны вашим старым союзникам!