Скала
Шрифт:
Три ярких луча света скользили по небу. Музыка звучала приглушённо, словно и ей было страшно реветь в полную силу перед новыми владельцами Скалы.
Пошёл снег. Большие хлопья, повинуясь порыву лёгкого ветра, плавно кружились в почти чёрном матовом небе, оседали на грязную землю, пряча от подмигивающих серебром звёзд кровавые последствия недавней бойни.
Что бы Вал не говорил — без жертв не обошлось. Важен далеко не каждый.
Думаю, на этот счёт он бы нашёл с Дакиром много общих тем.
Я должна была идти за Валом. Босая Дженни замыкала
Понятия не имею, кто она такая! Клон?.. Кто-то успел клонировать меня, пока я спала? Инопланетяне?.. Почему бы и нет — как вариант. В тварей и тем более неких рафков до Конца света тоже никто не верил! О них вообще никто не знал!
А что если клон это я?..
Чушь!.. Какая чушь!!!
Вал остановился перед оживлённой людьми площадью. Хотя нет, границы были расширены — все жители Скалы на ней просто не поместились. Так что живое ограждение из стены рафков начиналось аж с соседних улиц.
Никто не пытался бежать. Никто не нападал. Люди галдели и требовали объяснений. Я слышала плачь, но возмущённых криков было больше. А чаще всего долетали фразы: «Кто вы, чёрт возьми, такие»?! И: «Где Скверна»?!
Вал кивнул кому-то в сторону сцены и в ту же секунду из колонок раздался до отвращения знакомый голос. По телу пронеслась волна дрожи. Захотелось зажать уши руками, а что ещё лучше: развернуться и мчаться отсюда со всех ног.
— Приветствую вас, дорогие мои. Дорогие мои. — Леон давился улыбкой стоя за своей маленькой чёрной трибункой по центру сцены.
Один из прожекторов светил рядом с ним, но не на него. Шея была туго перевязана, хотя на белой повязке и малейшего пятнышка крови не было, что значило — сонная артерия, каким-то не усвояемым для моего понимая, образом, затянулась. И крови он потерял не так много, раз на его жизнедеятельности это никак не сказалось.
Вал проследил за моей реакцией. В это время тошнота подкатывала к горлу.
— Дженни, принеси ей воды.
ВОДЫ…
Я не сумела скрыть с лица эмоций, что вызвало у меня одно, но самое волшебное, самое желанное слово из всех существующих.
— Я тебе не прислуга, Вал. — Голос Дженни прозвучал жёстко и приглушённо.
А мне и самой хотелось вопить, чтобы она пошевеливалась. Нужно срочно потушить пожар во рту. Срочно придумать план. Узнать, что стало с Кристиной. Найти Чейза и валить как можно дальше от бледнолицых психов!
«Брось, Джей, ты ведь знаешь — всё кончено», — мысли, как удар бревном по голове и снова образ Чейза в создании.
Жжение в глазах. Боль в области сердца.
Он силен по человеческим меркам, но слишком слаб, чтобы противостоять армии рафков. Это не игра в супергероев. Это жестокая реальность, где один, даже усовершенствованный человек — никто в толпе таких же усовершенствованных вирусом созданий.
Леон заставил толпу замолчать. Он долго говорил о том, что вирус рафков… нет, не вирус — панацея, — лекарство от всех бед. О том, что в скором
Как думаете, сколько рук в знак протеста взметнулось в воздух?
Правильно — ни одной. Кто-то боялся. Кто-то поверил. Кому-то было всё равно.
И я их понимаю.
Бог не наградил каждого железной силой воли, стремлением к лучшей жизни и извечному противостоянию жалкой судьбе. Почти все эти люди были поломаны бандами, напуганными, слабыми… Здесь были дети, для которых каждая зимняя ночь, могла оказаться последней. Больные и старики, давно отчаявшиеся крепко встать на ноги, смиренно ожидающие конца.
Я их понимаю. На их месте, я бы тоже приняла волшебное «лекарство». Даже не знаю, хорошо это, или плохо, что каждый раз, когда случается нечто подобное, мозг свирепо протестует и бьёт по черепу, вопя: «Разуй глаза, Джей! Ни черта из этого не выйдет»! Нет, даже не так — всё станет гораздо хуже!
Почему я не в этой толпе?..
— Это обман, — тихо произнесла я. Так тихо, что собственного голоса не услышала.
Но только не Вал со своим сверхчеловеческим слухом.
— Это шанс. — Его красные глаза обводили толпу удовлетворённым взглядом победителя. — Я даю им этот шанс. Мы станем братьями и сёстрами. Одной большой семьёй.
— Ты соблазняешь их безмятежной жизнью, и даже не собираешься сообщать, что каждый вскоре превратится в чудовище! Это обман! Лекарства от их проблем не существует!
— Существует. И оно их вылечит.
— Это ты внушаешь им это! Ты собрал всех здесь силой! А это вообще не смахивает на жест доброй воли! Это эффект плацебо! Ты заставляешь их поверить, в то, что зараза — это лекарство!
Уголки губ Вала приподнялись. Теперь он смотрел на меня:
— Ты ошибаешься. Наш вирус — не пустышка. Он вылечит их тела и души. Люди не понимают, они отчаялись бороться. Они боятся нового, потому что всё новое — пугает неизвестностью. Я лишь хочу показать им, что будущее без страха, без болезней, существует!
Я с абсурдом помотала головой:
— Только не говори, что абсолютно каждый, после того, как ты превратил его в чудовище, сказал тебе спасибо.
— Исключения есть везде.
— А как же: «Важен каждый»?
Вал на время замолчал. В огненных глазах прыгали недобрые искорки. Думаю, на моём месте Дженни давно бы заткнулась, но внешнее сходство, не говорит о сходстве характеров. После всего, что произошло в моей жизни, напугать меня недовольным взглядом какого-то до чёртиков странного альбиноса?.. Нет, это вряд ли. Слишком много отчаянья поселилось внутри меня. И это отчаянье не вроде того, когда нужно сесть в уголочек и горько заплакать, скорее, это отчаянье похоже на то, когда вообще перестаёшь что-либо чувствовать. А значит, каким бы ни был конец, ничто меня больше не остановит.