Скандал в академии магии. Интервью с ректором

Верхова Екатерина Сергеевна

– Честер, иди куда шел, пожалуйста, – вместо меня огрызнулась Нира, обходя его по дуге. – А законники сейчас в другом корпусе, если тебе захочется проконсультироваться, как грамотнее выстроить линию защиты.

Догонять и объясняться Лекс, к счастью, не стал. Потому мы сравнительно быстро добрались до столовой. На косые взгляды и шепотки синхронно не обращали внимания.

И, конечно же, в столовой меня не ждало чудо – еда выглядела еще омерзительней, чем за завтраком. Но я была страшно голодна. В драке потеряла часть резерва, и его требовалось

восстановить – а способа быстрее, чем еда, еще не придумали. Разве что зелья, но они мне нынче не по карману.

– Студентка Браунс вызывается в кабинет ректора, – раздался громкий безэмоциональный голос, когда я уже поднесла ложку ко рту.

– Нет, ну это точно издевательство! – Нира бросила вилку на поднос и раздраженно уставилась на артефакты громкой речи. – Чтоб ты понимала, они за год раза два включались. Дважды, Эрна! И ни разу, чтобы вызвать студента на ковер. Признавайся, Неррс заложил свое состояние твоему отцу?

– Это бы многое объяснило. – Я отодвинула тарелку с супом.

– Тебя проводить? – Теперь в глазах соседки по комнате сквозило сочувствие.

– Не стоит, – мотнула головой. – Это испытание надо пройти в одиночку.

Дорога до кабинета прошла спокойно. Никто не толкал меня в спину и не накидывался с боевыми чарами. Внимание все еще обращали, но на это мне было чхать. Уже чхать. Все окружающие, кроме, пожалуй, ребят с факультета искусств, раздражали.

Как говорится, есть всего два типа людей. Первые относятся хорошо к любому человеку, пока тот не докажет, что не заслужил подобного. А вторые с опаской реагируют на каждого, пока тот не изменит их мнение. Я себя относила к последним.

И пытаться быть для этого зверья лучше, чем есть на самом деле? Ну уж нет.

Едва я переступила порог кабинета ректора – уже второй раз за эти многострадальные сутки, – в легкие ворвался ароматный запах еды. Желудок тут же дал о себе знать, но, к счастью, я стояла слишком далеко от стола ректора.

Зато теперь я прочно укрепилась в мысли, что Дарен Неррс совершенно точно надо мной издевался.

– Позвольте поинтересоваться, к чему был этот артефакт громкой речи? Куда меньше магических сил вы бы потратили на простой вестник, – спокойно полюбопытствовала я.

– Хотелось тебе отомстить, Браунс, – легко ответил ректор. А затем вдруг махнул на кресло напротив. – Присаживайся. Кажется, тебя не устроила академическая столовая? Так угощайся.

Чего?! Нет, он совершенно точно издевается. И чем дальше, тем больше. Я еще раз бросила взгляд на разложенный перед ним стол. Тушенные с трюфелями овощи, запеченные перепела… Неплохо жрете, то есть живете, господин ректор.

– Другим студентам академии тоже предстоит побаловать себя деликатесами?

– Финансирование – вещь не резиновая. И, увы, если я буду кормить из своего кармана каждого студента по три раза в день, мой бюджет прикажет долго жить.

– Я не ваш финансист, господин ректор. И, думаю, ничем не заслужила ваших оправданий, – ровным тоном произнесла я.

– Может,

хотя бы чаю? Нам предстоит нелегкий разговор. – Мужчина бросил на меня насмешливый оценивающий взгляд. Он совершенно точно знал, что я откажусь. Но хотел проверить. Для чего?

– Нелегкий для меня? Да неужели? Это так неожиданно! А то я в канторовской академии как на курорте. За одни сутки успела осмотреть столько достопримечательностей!

– Нелегкий для меня, – мягко ответил Неррс.

Он провел рукой над столом, и вся еда, что лежала на нем, начала проваливаться. Как в трясину. Интересные чары, ни разу с такими не сталкивалась. Жаль, что не удалось перехватить формулу, чтобы потом их изучить.

Новый взмах рукой, и из стола выполз чайник с двумя фарфоровыми чашечками от известного бренда «Ушки». Думаю, мистер Неррс, лет эдак десять вы бы смогли кормить всю академию без особой дырки в бюджете.

Пока чай разливался сам по себе, ректор залез в верхний выдвижной ящик стола и протянул мне бумагу с гербом ВАКа – золотым гиппогрифом. А вот, видимо, и указ об отчислении.

С гордым видом взяла в руки бумагу и… обомлела.

«Благодарственное письмо!

Высшая Академия Кантора в лице ректора Дарена Вестлея Неррс выражает студентке Эрналии Краун Браунс благодарность за бдительность и своевременно проявленную реакцию в спасении студентки Нирамии Эшли и действующего на тот момент декана факультета искусств Амелии Росс.

В качестве поощрения студентке начисляется пятьдесят баллов. Также будут аннулированы баллы, зачисленные студентке Эшли по ошибке руководства.

Д. В. Неррс».

И когда я подняла на ректора непонимающий, но в то же время торжествующий взгляд, мне уже протягивали вторую бумагу. В этот раз без герба академии, но с личной подписью Неррса – ее я уже различала.

«Приношу свои извинения. Был не прав в следующих пунктах:

– в том, что заподозрил и обвинил в причастности к взрыву;

– в том, что непреднамеренно поспособствовал сокрытию должностного проступка бывшего декана;

– в халатности, проявленной при разбирательстве обстоятельств драки со студенткой Шварц, а именно в обвинении вас как зачинщицы беспорядков.

Мною были произведены следующие действия:

– изучен магический фон на месте преступления, а именно взрыва;

– аннулированы преподавательская и деканская лицензии Амелии Росс (временным исполняющим обязанности декана назначен Д. В. Неррс);