Скандал в Академии монстров. Жена для чудовища
Шрифт:
– Так, провожаю. Профессор Эль-Силь с ректором еще тогда велели.
Мир не без простых. Орсо даже не подумал, что просьба была разовая, и продолжал караулить по мере сил и свободного времени. А также еще пара-тройка неравнодушных, неравнодушных к тому, чем закончится моя очередная прогулка с как бы безнадежно влюбленным Гатто.
Еще Лойд меня на пару посиделок в кафешку водил. С умыслом. Сам признался. Узнав, что я живу не в общежитии, вопрос о моей работе ему, по его же словам, спать не давал. А когда понял, что я ректорский секретарь, глаза засияли ведьмачьим огнем.
–
– Ты же еще не знаешь, – обиделся названный братец.
– И знать не хочу. Никаких попросить, нашептать, подправить, подложить, подделать, подсмотреть и разузнать.
– Даже разузнать? – заныл Лойд. – Ну вот… Монти, как можно быть такой нелюбопытной?
В Лойде этого любопытство с запасом хватило бы на десятерых и наверное именно оно не давало ему сидеть ровно. Парень подскакал верхом на табуретке со своего края стола ко мне и душераздирающе зашептал, делая совиные глаза. Желтоватый отблеск усиливал сходство.
– Я только спросить хотел, не знаешь ли ты случайно что-нибудь, как в этом году будут набирать команды для турнира. А то разговоров тьма, а никто толком не знает. Если по факультетам, то по сколько команд, будут ли брать первокурсников и этих, из Акоса. И если будут, то у голубых косточек будет своя команда или их по факультетским раскидают. Короче. Ты должна…
– Спасибо, адепт Терси, очень вкусный компот, пирог вообще выше всяких похвал…
– Так еще не принесли!
– А я уже сыта. Вот такие мы благородные леди, понюхали и готовы.
– Из тебя ледь, как из меня лебeдь, – насупился Лойд и стал похож на обиженного ежа – пыхтел так же. – Я же не прошу у тебя специально рыться и искать, но если вдруг на глаза попадется… Как брата прошу… сестру то есть. Понесешь ректору на утверждение и заодно…
Случается, что когда проводишь с кем-то продолжительное время изо дня в день, невольно начинаешь перенимать привычки. Так я полюбила собственноручно заваренный чай, особенно эти руки были руками Ашти, и теперь вот при слове “заодно” меня прямо дернуло. Неприятненько так.
– А что за турнир, от которого у тебя подметки горят так, что через глаза блещет?
– Мо, ты со своей работой пропускаешь все самое интересное. Турнир на кубок Академии. Победители получают бонусные баллы, которыми могут воспользоваться во время экзаменов. Купить за них другой вопрос, например, если выпал тот, который не знаешь.
– Купить тот который знаешь? – Этот вариант был вполне достоин того, чтобы побороться.
– Нет, просто другой, – разочаровал Лойд.
– А смысл?
– Вдруг выпадет знакомый. Чем старше курс, тем дороже.
– Так к выпуску можно на диплом насобирать…
– Ага, раскатала. Кто тебе даст? Но все равно приз того стоит. Обычно младших не берут, но был один год, когда брали, юбилейный. От основания Академии. Мол подарок такой. Чтобы у всех желающих шанс был попасть в команды. Этот год как раз юбилейный. Подготовишкам, ясное дело, ничего не светит. Вас и за адептов то никто почти не счита… Ай! Чего дерешься?
Я отвесила чересчур увлекшемуся Лойду щелбан. Как Мортон научил, по мальчишечьи. Я точно знаю, что это больно, потому что гадский
– Что за принижение? Что значит за адептов не считают?
– Да вас же не учат ничему, байки травят, да сказки рассказывают про этих, как их ядочешуистых рогохвостов, – тут же принялся оправдываться Терси.
– Рогочешуистых ядохвостов! И кто тут неуч?
– Ой, я просто для примера.
– А я тебе как есть говорю, ничего искать не стану. Я может только благодаря этой работе тут учусь, так что…
– Что-о-о? Так это пра-а-авда? – протянул Лойд, снова делая свои глаза идеально круглыми.
– Что правда?
– Что у тебя роман с ректором, пока его постоянный секретарь не может… э-э-э… работать.
– Угу, – тут же раззадорилась я, не замечая, что с каждым сказанным словом, мой голос набирает громкости, – Гатто я сердце разбила, Орсо меня по вечерам к дому провожает и еще с десяток парней и девчонок вахтовым методом, с тобой на постоянку по кафе шастаю, глава отделения некромантии ночей не спит, обо мне думает, сочиняя, как поддеть поизящнее, с ректором у меня роман ежедневно кроме воскресенья, а декан стихмага мне глазки строит и мечтает увлечь в пучину эльфийских пороков, потому что нужно как-то ректору за роман с женой отомстить, желательно точно тем же.
– Чем? – ошарашенно спросил Лойд, подавленный величием моего распутства.
– Уложить в лазарет рожать!
За моей спиной что-то опрокинулось и брякнуло, рассыпаясь.
– Кажется, это был твой пирог, – в какой-то подозрительной тишине сообщил Лойд, глядя поверх моего плеча мне за спину.
– А компот? – зачем-то уточнила я.
– И компот.
– Все слышали? – упавшим голосом проговорила я, спрятав мгновенно запылавшее лицо в ладони. – Да?
Лойд отогнул пару пальцев в сторону, заглянул своим совиным глазом в мой и честно, но тихо ответил:
– Примерно с того места, когда ты стала ор… громко сказала про декана Эль-Силя. Но лазарет… Это было сильно. Так что? Маякнешь если вдруг?
Компота было жаль. От стыда пересохло в горле, но Лойд быстренько организовал мне другой компот. Я напилась и согласилась. Но только если вдруг.
Глава 4
Неделя подходила к концу. Затянувшийся ремонт преткновения наконец был завершен, монстры и их приданое перебирались в новые квартирки. Корпс, получив обратно в свои владения обожаемый подвал, капельку подобрел. Это выражалось в том, что некромант не начинал сходу плеваться ядом, а просто прожигал глазищами и только потом плевал. В уже подготовленную жертву. Сайлеру от него досталось и, по обыкновению, встретив меня после занятий под тем самым деревом и плетясь рядышком, Гатто ныл, что наказывать молодого лорда уборкой навоза это не просто оскорбительно, а еще и унизительно, и что он обязательно напишет отцу и все-все изложит про здешние порядки.