Скандал
Шрифт:
– Конченый я человек, - провозгласил он полным горя голосом.
– Никто меня не любит.
Шарон заставила себя оторваться от раскрытых на столе гранок и улыбнулась, пытаясь скрыть раздражение. Она прекрасно понимала, что ей придется пострадать минут десять, прежде чем Хорек перестанет ныть, и они перейдут к делу.
– Пит, лапочка, - сказала она ангельским голоском.
– Но ведь я тебя люблю!
– И Пол тоже.
– Пол не в счет, - жалобно протянул Феретти.
– Мы с ним уже сто лет дружим. Он мне скорее брат, нежели любовник. Да и в любом случае он мне разонравился.
Тут Пит пустил слезу и Шарон принялась его утешать. Наконец, устав от этого занятия,
– Скажи, дорогой, как там продвигается наша слежка? Чем занимается эта стерва?
– Ничем примечательным, - с понурым видом ответил Пит, недовольный, что Шарон уделила его горю так мало внимания.
– Микрофон в её кабинете работает изумительно, но разговоры она ведет один скучнее другого. Одна работа у неё на уме, и больше ничего в жизни не существует. От её летучек челюсть сводит. Полная скукотища, не то, что у тебя, босс. Приходит она в девять утра, выпивает совсем мало, наркотиков не употребляет, уходит со службы между восемью вечера и полуночью. Иногда заходит после службы в "Последний шанс" перехватить стаканчик-другой с этим задавакой Майком Гордоном. Или засиживается допоздна за ужином с друзьями, после чего едет домой.
– А как насчет её телефонных звонков?
– нетерпеливо воскликнула Шарон, закуривая очередную сигарету.
– Мы все фиксируем. Ничего особенного - дела да друзья и знакомые. Есть, правда, один особенно близкий друг, женщина по имени Белинда Грин. Так вот, она иногда даже остается у Джорджины на ночь.
– Вот оно!
– торжествующе завопила Шарон, яростно молотя кулаком по столу.
– Она же лесбиянка, мать ее! Гребаная лесбиянка! Я хочу, чтобы их засняли. Мне нужны фотографии, на которых эти бл...ди трахаются. Ты понял?
Феретти поежился и неловко втянул голову в плечи.
– Вообще-то, Шарон, лесбиянки не трахаются. В строгом смысле слова.
– Все равно, - отрезала она.
– Пусть на снимках будут вибраторы, искусственные фаллосы - что угодно. Мне нужны улики - понял?
– К сожалению, квартира у Джорджины такая, что сделать подобные фотографии необычайно сложно. Дом стоит на оживленной улице, там даже машины ставить нельзя. А, значит, неоткуда вести постоянное наблюдение. На окнах её ставни, так что подсмотреть, что делается внутри - невозможно. Мы можем лишь наблюдать за теми, кто входит и выходит из парадного. Пока навесить на неё нечего.
– Черт бы её побрал!
– истерично завизжала Шарон, в бешенстве колотя по столу уже обоими кулаками.
– Слушай ты, гомик хренов! Если ты не принесешь мне улики против этой суки, я тебя сгною заживо. Ты понял?
Получив от секретаря Шарон вызов явиться к боссу в шесть часов, новый редактор отдела моды пришла в ужас. Настолько, что позвонила знакомому владельцу модного салона и попросила прислать ей новый наряд на один вечер.
Уже с половины шестого Тара уединилась в туалете и принялась колдовать над своей внешностью. В тысячный раз засомневалась, стоило ли накладывать такую темную, почти черную помаду. И в очередной раз успокоила себя тем, что она хорошо гармонирует с цветом лака на ногтях. Черные, тончайшей шерсти, брюки от Гуччи обтягивали её бедра, а между ними и нижним краем топа с лайкрой оставалась полоска голого тела шириной около дюйма. Кожа модного пиджака была настолько мягкой, что Тара всерьез опасалась повредить её, всего лишь согнув руку в локте. А ведь уже завтра костюм должен вернуться в салон, целым и невредимым. Расхаживать в туфлях на четырехдюймовых платформах она уже давно привыкла, поэтому и в туфлях на шпильках от Джил Сандерс чувствовала себя вполне свободно.
Тара работала в "Санди Трибьюн"
Ровно в шесть Тара вошла в приемную Шарон, но Роксанна велела ей подождать. Стрелки часов показывали уже восемь, а она по-прежнему ждала, и лишь обгрызенный с двух ногтей черный лак выдавал её досаду.
В офисе царил полный бедлам, люди сновали туда-сюда, то и дело хлопали двери, а на бедную Тару никто не обращал ни малейшего внимания.
И вдруг Тара едва не подпрыгнула. Из кабинета Шарон донесся дикий вопль:
– Она же лесбиянка, мать ее! Гребаная лесбиянка!
Господи, откуда они узнали?
– в панике подумала Тара. В ушах звучал совет бывшего редактора: "Что бы ни случилось, ни в коем случае не признавайтесь, что вы лесбиянка. В бульварной прессе лесбиянок не терпят".
Она уже хотела схватить сумочку и бежать, когда вновь услышала голос Шарон.
– Точно тебе говорю, Алленби. Наша обожаемая Джорджина - лесбиянка. Голос её звенел от воодушевления.
– Я всегда знала, что она пидораска. Распространи это повсюду. А теперь проваливай.
Дородный редактор отдела новостей выскочил из кабинета Шарон, словно ошпаренный, широченные брючины трепетали и хлопали подобно парусам на ветру.
– Босс вас ждет, - обронил он на бегу, угостив Тару мимолетным взглядом. Было уже почти девять вечера.
– Привет, солнышко, - промурлыкала Шарон.
– Очень рада вас видеть. У меня к вам чисто бабский разговор. Присядьте, и давайте выпьем по рюмочке.
– Роксанна, хрень твою мать, где вино?
– вдруг заорала она в сторону закрытой двери. Минуту спустя в кабинет вплыла её секретарша с двумя бутылками охлажденного шардонне на подносе.
– Я решила, что нам уже пора познакомиться поближе и заодно поболтать о том, как наши газеты должны освещать современные тенденции в мировой моде, - сказала Шарон, закуривая очередную сигарету.
– Лично меня эта тема очень волнует. Я люблю костюмы от модельеров, и я могу позволить себе приобретать их. Но вот средний читатель "Трибьюн"... Что и говорить, читают нас главным образом простые люди. Мы не должны забывать, что денег у них кот наплакал, да и со вкусом дело обстоит не лучшим образом. Поэтому одежду им нужно рекомендовать самую простую и дешевую, но вот только выглядеть она должна так, словно вышла из ателье крупного модельера. И ещё наши модели не должны быть безгрудыми. Мужчины тоже просматривают модные полосы. Ваша задача - проследить, чтобы эти условия были соблюдены. Что вы наметили на будущую неделю?
Тара пригубила вино. Затем ещё раз взглянула на красный пиджак от Кристиана Лакруа, в котором была Шарон, и с недоумением подумала, что он по меньшей мере на два размера меньше, чем следовало бы. И ещё Тара готова была поклясться, что во время прошлогодней демонстрации никаких золоченых пуговиц размером с грецкий орех и эполетов на этом пиджаке не было.
– Я хотела объявить распродажу, - сказала она.
– Под лозунгом "Дешево, но со вкусом".
– Прекрасно, - в голосе Шарон прозвучало одобрение. Затянувшись сигаретой, она встряхнула медно-рыжей гривой и пристально посмотрела на Тару.
– Насколько вам известно, высокое положение, которое я занимаю, предполагает, что и выглядеть я должна соответствующим образом. Поэтому время от времени я буду обращаться к вам с просьбой приобрести для меня разные модные тряпки...