Скандал
Шрифт:
— И вам нравится вести дела?
— Да, порой. Представьте, здесь есть нечто привлекательное. — Она неопределенно махнула рукой. — Но теперь все это уже не важно… — Она вздохнула. — Милорд, я полагаю, после моих слов вы, разумеется, откажетесь от своих намерений просить моей руки.
— Я редко отказываюсь от своих намерений, Эмили. У меня репутация человека, всегда и во всем идущего до конца. Спросите кого угодно в Лондоне.
— Ну, в данном случае вы вряд ли подтвердите свою репутацию, — парировала она. — Люди вашего положения не женятся
— Уверяю, Эмили, я не собираюсь покидать вас и с большим интересом выслушаю все, что бы вы мне ни преподнесли…
— Ну что ж, хорошо. Вы, наверное, удивлены, почему на наше тайное свидание я пришла в халате.
— Полагаю, вы мерзнете, а халат, несомненно, значительно теплее того совершенно очаровательного платья, в котором вы появились сегодня на балу. Библиотека всегда была холодной комнатой.
Эмили застонала. Ее впервые посетила мысль, что есть вещи, в которых граф Блэйд не слишком-то сообразителен… По-прежнему уставившись в книжный шкаф, она заставила себя продолжать:
— На мне халат, потому что я собираюсь предложить вам вступить со мной в незаконные романтические отношения…
— Боюсь, я не совсем понимаю, дорогая моя. Мы с вами уже вступили в законные романтические отношения.
Она быстро обернулась, вне себя от раздражения:
— Я думала, вы человек свободных взглядов. Прошу вас, выслушайте меня внимательно. Поскольку брак между нами невозможен, а я безнадежно влюбилась в вас, я приняла решение предложить вам… liaison.
— Liaison? — Он опять лишь вопросительно посмотрел на нее.
— Я предлагаю вам вступить в любовную связь, тупица вы этакий! — Эмили задохнулась от ужаса, поняв, что она только что сказала. Ее глаза закрылись от стыда. Она вся вспыхнула. — Милорд, простите меня. Я вовсе не хотела называть вас тупицей. Боюсь, у меня расшалились нервы, и вообще, должна сознаться, у меня несносный характер. Порой я с ним не справляюсь.
— Да, вы, несомненно, очень пылкая женщина, как недавно заметил Прендергаст.
— А вы явно мужчина, которого забавляют очень странные вещи. — Эмили поставила обратно свою рюмку с бренди — она, пожалуй, уже выпила больше, чем нужно… — и засунула руки в карманы халата. — Ну? — запальчиво спросила она. — Так как насчет моего предложения?
Граф медленно выпрямился и отставил свою пустую рюмку. Он подошел к ней, его руки тепло легли ей на плечи.
— Эмили, дорогая моя, поверьте, я глубоко польщен вашим очаровательным предложением. У нее упало сердце.
— Но?..
— Но я думаю, что, поскольку вы создание очень пылкое и обладаете бурным романтическим темпераментом, будет лучше, если вы позволите мне руководить вами в подобных делах.
— Почему? — без обиняков спросила она. — Надеетесь, в подобных делах вам удается сохранять то же хладнокровие, какое вы стараетесь проявлять во всем остальном?
— Те, кто хорошо
— Хитрец. Все это только видимость. Бесполезно убеждать меня, что вы хладнокровны, — я знаю правду. Не забывайте, я многое узнала о вас из ваших же писем, милорд. Наши мысли встречались… сплетались на более высоких уровнях в мире трансцендентальных метафизических ощущений. Мы глубоко заглянули друг другу в душу.
— Думайте что угодно, дорогая моя. Тем не менее, согласитесь, я, помимо всего прочего, старше вас и гораздо больше повидал в жизни.
— Несомненно. Я-то всю жизнь проторчала в Литл-Диппингтоне.
— В таком случае вы должны признать преимущество моего жизненного опыта и позволить мне принимать решения относительно наших взаимоотношений в будущем.
— Я должна вам это позволить?
— Да, Эмили, — очень мягко сказал он. — Должны. — Он наклонился и поцеловал ее в кончик носа. — Я убежден, что вам лучше дождаться свадьбы, прежде чем полностью отдаться очередному порыву пылких романтических чувств.
— В таком случае, милорд, — резко возразила она, — мне придется ждать целую вечность, поскольку у меня нет ни малейшего намерения выходить за Элиаса Прендергаста, а он, похоже, единственный, кто готов просить моей руки.
— Нет, дорогая моя, не единственный. Я тоже собираюсь просить вашей руки, как только ваш отец вернется в Литл-Диппингтон.
Эмили смотрела на него, ничего не понимая:
— Вы собираетесь просить моей руки? Но, милорд, я же только что объяснила, что погибла для общества.
— Думаю, — холодно сказал Саймон, — в дальнейшем мы не будем больше обсуждать несчастное происшествие в вашем прошлом.
— Не будем?
— Кажется, вы начинаете понимать. — Он скользнул губами по ее губам и отстранился, слегка улыбаясь.
Она поймала его большую руку в свои маленькие ладошки:
— Саймон, правда? Вы собираетесь сделать мне предложение, несмотря на тот ужасный скандал в моем прошлом?
— Да, Эмили, да. Я полон решимости просить вашей руки.
Эмили никак не могла поверить. Она прямо-таки задохнулась от радостного волнения:
— И вы не желаете вместо этого вступить со мной в незаконную романтическую связь?
— Конечно, нелегко отказывать женщине со столь горячими чувствами, как у вас, Эмили, но я намерен дождаться нашей брачной ночи, чтобы осуществить наш союз.
— О-о!
Саймон тихо рассмеялся, встретив ее взгляд, полный горестного разочарования. Не сводя с нее глаз, он поднес ее руку к губам и поцеловал в запястье.
— Это вовсе не значит, моя радость, что мы не можем позволить себе откусить разок-другой от запретного плода.
Она просияла и обвила руками его шею.
— Это значит, что вы собираетесь меня целовать?
— Помимо всего прочего. — Он наклонил голову. Его драконьи глаза горели расплавленным золотом. Его губы тепло прижались к нежной шее.