Скандальная графиня
Шрифт:
Менее всего ему понравилось словечко «теперь». Что это значит? Ощущение было такое, что речь вовсе не о скандале годичной давности, а о чем-то более свежем. Куда запропастились все герцоги? Дрессер вел свою даму в бальный зал, и соперников не было видно.
Джорджия присела в реверансе, от души надеясь, что Дрессер не самый плохой танцор на свете. Рано или поздно ей все равно пришлось бы танцевать с ним, и она вполне была готова к очередным насмешкам своих недоброжелателей.
Закончив первую фигуру танца, она
– Почти хорнпайп.
– Я уже доказал, что хорнпайп мне по силам, – улыбнулся Дрессер. – Однако не стоит недооценивать морских офицеров. У нас зачастую есть обязанности на берегу.
– И эти обязанности предполагают танцы?
– Мы услаждаем местное население в меру наших сил. Особенно это касается леди.
Ах каков негодяй!
– По подружке в каждом порту, я слышала! – съязвила Джорджия и унеслась в танце вдоль вереницы других танцующих.
Проклятие! А вдруг он воспринял ее язвительность как проявление ревности? Нет-нет, это было лишь раздражение. Ну почему все нынче ночью на себя непохожи?
Вместо того чтобы назойливо волочиться за ней, Селлерби источает угрозу. Вместо того чтобы смущаться и чувствовать себя неуверенно, Дрессер выглядит изумительно элегантно, даже почти очарователен! И танцует не хуже прочих, и многие дамы это отмечают. Если их даже шокировало или напугало его лицо, все они преодолели страх. Они улыбаются, заливаются румянцем, а кое-кто даже прижимается к нему теснее, чем этого требуют танцевальные па! Репутация этих женщин не была секретом для Джорджии – она не сомневалась, что они уже прикидывают, как залучить его в свою постель. И эти люди смеют называть ее распутной!
Она не может ревновать человека, которого не любит, однако слова Дрессера продолжали звучать у нее в ушах, и она в красках представляла, что за ними стоит. Когда они вновь встретились в танце, Джорджия сказала:
– Думаю, корабли нечасто бывают в порту.
– Но если корабль заходит в порт, – Дрессер явно забавлялся ее растерянностью, – то может месяцами не выходить в море.
Облегчения Джорджия отнюдь не испытала. Селлерби стоял, подпирая стену, и холодно смотрел на нее. Господи! Она придумала отговорку, чтобы не танцевать с ним, потом вернулась с другим кавалером и пустилась в пляс. Это попирало все законы вежливости. Как она могла такое допустить?
А Дрессер тем временем спросил:
– Что-то не так?
– Ничего, все в порядке, – ответила Джорджия, кружась.
Когда танец закончился, неугомонный Дрессер вновь спросил:
– Это «ничего» носит имя Селлерби? Он глаз с вас не сводил во время танца и смотрел как-то нехорошо.
– Не имеет значения.
– Он оскорбил вас?
Дрессер в этот момент выглядел столь угрожающе, что Джорджия помимо воли схватила его за руку, – впрочем, тут же выпустила. На них смотрели, за ними наблюдали!
– Я сама виновата. Изобразила нездоровье, когда он пригласил меня на танец. А когда вернулась, то как ни в чем не бывало танцевала с вами. Так что следующий танец
– А еще очаруете его, и он прекратит кукситься.
– Джорджия!
Хвала небу, к ним направлялась Бэбз, но все ее внимание сосредоточено было на Дрессере, и взгляд у нее был тот самый…
Джорджия хотела предупредить Дрессера, но вовремя спохватилась: о чем, собственно, его предупреждать? Бэбз обожала легкий флирт, а также красавцев мужчин, но всей душой любила своего мужа – приземистого коротконогого человека с бульдожьим лицом. Институт брака казался Джорджии все более таинственным и непостижимым.
Впрочем, Дрессер наверняка был близко знаком с женщинами многих стран, и опыт у него имеется. Справится и здесь.
– Это, видимо, и есть лорд Дрессер? – спросила Бэбз.
– Мадам, – склонил голову Дрессер, – не припомню, чтобы нас представляли друг другу.
– О-о-о-о! Меня только что мягко поставили на место? Познакомь нас, Джорджия! Я жажду потанцевать с этим изумительным мужчиной – он отменный танцор.
Дрессера, похоже, происходящее развлекало, а Джорджия втайне желала Бэбз провалиться в тартарары. Официально и холодно представив Дрессера и Бэбз друг другу, она спросила, не удержавшись:
– А где твой муж?
– Разговаривает о политике, – ответила Бэбз как ни в чем не бывало. – Твоя матушка и сестрица пытаются призвать джентльменов выполнять свои обязанности в бальном зале, но успеха не имеют. Может, ты погуляешь около дверей? Ты ведь притягиваешь мужчин, словно магнит, – вдруг у тебя получится? А я ухожу с моим призом.
И Бэбз, подхватив Дрессера под руку, удалилась. Может быть, он и предпринял попытку воспротивиться, но лишь на мгновение. Бэбз, вероятно, была в его вкусе – походила на тех женщин, с которыми он флиртовал и танцевал в портах по всему миру. И наверняка занимался кое-чем посерьезнее. Моряки этим славятся.
– Что это так тебя взбесило?
Джорджия повернулась к Лиззи:
– Мужчины! Странные браки! Да все на свете!
– Бедняжка Джорджия! Мне нужно шепнуть тебе словечко.
Что еще стряслось? Лиззи явно была чем-то взволнована, но к ним стремительно приближался Селлерби. Джорджия задолжала ему танец, но подруга подошла раньше.
Она улыбнулась Селлерби самой чарующей из своих улыбок:
– И вновь примите мои глубокие извинения. Я нужна своей подруге. Следующий танец клятвенно обещаю вам! – И повернулась к Лиззи: – Пойдем ко мне в комнату.
Они поднялись в комнату Джорджии.
– Лорд Селлерби готов был убить тебя на месте! – воскликнула Лиззи.
– И не без причины. Но, надеюсь, мне удастся его утихомирить. Так что случилось?
– Дело касается именно Селлерби. Сожалею, Джорджи, но он распускает слухи, будто вы с ним обручены.
– Что-о? Черти б его взяли!
– Джорджи!
– Перестань! Доброе проклятие отлично помогает овладеть собой. Ну вот, мне уже лучше. Придется вернуться и опровергнуть эту чушь.