Скандальная история
Шрифт:
В постель они легли только в День Благодарения. Они проводили время только друг с другом, каждое их свидание заканчивалось жаркими поцелуями и объятиями. С огромным самообладанием Диллон удерживал себя, чтобы не попросить большего.
В тот день после большого пиршества в доме у Ньюберри в честь праздника они убирали на кухне, когда Дебра вдруг сказала:
– Давай займемся любовью.
Не теряя времени, он увел ее из дома, полного многочисленными родственниками, и увез в ближайший мотель.
– Ты должна была сказать мне, что ты девушка, – прошептал Диллон потом.
Видя растерянность на его лице, она
– Я не хотела, чтобы ты думал, что у меня что-то не так.
– Ты знаешь, что это значит?
– Что ты не будешь уважать меня завтра утром? – спросила она озорно.
– Нет. Это означает, что мы должны пожениться.
– Я надеялась, что ты скажешь это.
Они откладывали это семь месяцев, чтобы сначала закончить колледж, и потому, что Дебра всегда мечтала о свадьбе, как положено, по традиции, в июне. А потом столько времени ушло на подготовку свадебных торжеств с пятьюстами приглашенными.
Теперь, когда закончилась пышная церемония, Диллон поднял свою новобрачную на руки, отнес ее на кровать и аккуратно положил.
– Хочешь, чтобы я сняла ее? – спросила Дебра, дотрагиваясь до ночной рубашки.
– Не сейчас. Ты, возможно, заплатила за нее целое состояние. И должна поносить ее немного дольше сорока пяти секунд. Кроме того, – добавил он, – она мне нравится на ощупь.
Он поглаживал ее живот, одновременно целуя восприимчивый рот. Под его большими руками она чувствовала себя, как кукла с подвижными частями тела, которые всегда желали, чтобы их ставили в такое положение Диллон никогда не пользовался ее готовностью доставить удовольствие и всегда был очень осторожен, чтобы не сделать больно. Он помнил, что не должен сжимать ее слишком сильно, когда его руки обнимали ее тонкие ребра, и потянулся лицом к ее животу. Он поцеловал его через шелковистую ткань.
– Ой, – простонала Дебра, когда он положил ее на подушки. – Возьми меня, Диллон.
– Я этим и занят. – Кровь переполняла его член так, что было даже больно, но он не хотел, чтобы их первая физическая близость как мужа и жены была поспешной и незапоминающейся. Он всю жизнь ждал, чтобы почувствовать полное слияние с другим человеком. Дебра была таким человеком. Событие должно быть по-настоящему торжественным.
Положив ладони вдоль ребер, Диллон начал большими пальцами гладить снизу под каждой грудью, затем перешел к их маленьким центрам. Шелковистая прослойка между его и ее кожей только усиливала то удовольствие, которое он получал от ласк, и степень ее ответной реакции.
В ответ на тихую мольбу Дебры он положил руку на ее грудь, которая виднелась в широком вырезе рубашки, и взял губами сосок. Он стал ритмично сосать, затем сделал эротические движения языком.
– Диллон, пожалуйста…
Его рука спускалась в ложбинку между ногами. Она подняла бедра вверх и потерлась об основание его ладони. Диллон, возможно, сдержался бы, если бы она не расстегнула его брюки и не высвободила его.
– Господи, – прошептал он, когда она большим пальцем дотронулась до чувствительного кончика.
Из-за этого все произошло, когда он все еще был в брюках, а она в ночной сорочке. Разделись они позже. Потом они лежали переплетясь, их желание только на мгновение было удовлетворено.
– У меня самый прекрасный муж на всем свете. – Дебра распласталась на его груди и губами ласкала его, тыкаясь носом
– Прекрасный? – переспросил он скептически. – Вряд ли.
Она упрямо покачала головой.
– Прекрасный. – Дебра поцеловала один из его сосков и рассмеялась, когда он хмыкнул от удовольствия.
– Я тебя развратил. Ты была хорошей девушкой, до того как встретила меня, – поддразнивал он.
– Это было до того, как я узнала, что теряю.
Лишь когда Дебра согласилась выйти за него замуж, Диллон позволил себе поверить в то, что она, возможно, действительно любит его, хотя и заверяла его в этом много раз. Было трудно поверить в счастье, которое свалилось на него. Он не заслужил такой красивой и неиспорченной жены, как Дебра Ньюберри. Он не достоин безоговорочного признания ее семьи. Его отчаяние по этому поводу в конце концов вызвало ссору.
В середине ссоры Дебра потребовала:
– Скажи, что это за страшная тайна, о которой ты боишься, что я узнаю, и которая заставит меня разлюбить тебя?
– Я был судим, – выпалил он. – Ты думаешь, твои родители захотят такого зятя, который отсидел срок в тюрьме?
– Я не знаю, что думать, пока ты не расскажешь об этом, Диллон.
Его родители погибли, когда ему было восемь лет.
– Они ехали на машине, чтобы забрать меня из летнего лагеря. Обычная нелепая авария на дороге. Грузовик с трейлером занесло. Их машина попала под него.
Так как не было больше никого, кто мог бы его взять, его отдали на попечение матери его отца.
– Бабушка Берк делала все, что могла, но я был злым ребенком.
Все было прекрасно до тех пор, пока его родители не погибли. Отец хорошо зарабатывал, мама была заботливая и любящая. Было так несправедливо по отношению к ним и к нему, что они должны были погибнуть.
– У меня были плохие дела в школе. Оценки становились все хуже и хуже. Я сердился на бабушку за то, что она старается занять место моих родителей. Хотя теперь я понимаю, какой огромной обузой был я для нее в то время. Наконец я понял, что такая мне выпала судьба и что я должен распорядиться ею наилучшим образом. В течение нескольких лет все шло хорошо. Когда мне исполнилось четырнадцать, бабушка заболела. Ее положили в больницу. На мои вопросы, насколько серьезна ее болезнь, врачи говорили мне какую-то чушь, что я должен полагаться на волю Господа. Именно тогда я понял, что моя бабушка умирает. К ее чести, она сказала мне об этом прямо.
«Мне жаль, что я оставляю тебя одного, Диллон, – сказала она, – но не в моей власти это изменить».
После того как она умерла, меня отдали на воспитание в чужую семью. Кроме меня там было еще пятеро детей. Я часто слышал о войне в стране под названием Вьетнам, но и там, наверное, не было таких сражений, какие происходили в этом доме, особенно между мужем и женой. Я неоднократно видел, как он ее бил.
В тот день, когда мне исполнилось шестнадцать, я ушел. Подумал, что жить самостоятельно будет лучше, чем оставаться в этом доме. Предполагалось, что меня ждет денежный счет из фонда по опеке. Но я все время наталкивался на какие-то отговорки, пока не понял, что кто-то, возможно, мои приемные родители, прибрали все к рукам. Я воспринял это только как небольшую неудачу и был уверен, что смогу прожить самостоятельно. Но, конечно, не смог – не воруя, чтобы не умереть с голоду.