Скандальная репутация
Шрифт:
– А вы любили его?
– Нет, конечно, – сухо сказала она. – Разве вы не слышали? У меня нет представлений о морали и о чести.
– Вы любили его, – мрачно произнес Люк. Розамунда отвернулась и принялась сосредоточенно отдирать кусочки крапчатой березовой коры.
Она услышала, как герцог подошел ближе и остановился за ее спиной. Немного помедлив, он ухватился за ветку над ее головой.
– И до сих пор любите?
– Конечно! Как я могу его не любить. – Розамунда скрестила руки на груди и прижала их к телу так сильно, что стало трудно дышать. –
– Вы не захотели спасти собственную репутацию из гордости?
– Из гордости? Вы считаете, именно это чувство мешает женщине выйти замуж за мужчину, который открыто признается, что любит другую?
– Розамунда, – мягко сказал герцог. – Ах, Розамунда. По крайней мере, вы не были так слепы, как большинство людей. Только глупцы думают, что брак может быть не медленным, но верным погружением в безумие, а чем-то иным.
Девушка бросила быстрый взгляд на своего собеседника.
– Мы придерживаемся одинаковых взглядов, сэр.
– И все же с тех пор вы постоянно наказывали себя, а это лишено здравого смысла.
– Нет, не совсем так. Любая женщина, если может, должна выйти замуж, чтобы не стать обузой для семьи. Я получила именно то, что хотела – мужа, который не был вынужден против своей воли просить моей руки. – Последовала долгая пауза. – Ну а теперь вы имеете все основания требовать, чтобы я покинула ваши владения. Я отлично понимаю, что не могу больше пользоваться вашим гостеприимством. Лорд Хелстон, – тихо добавила она, сглотнув вставший в горле комок, – сказал, что ни один Лэнгдон больше никогда не ступит на землю Сент-Обинов. Я противоправно нарушила границы ваших владений. Мы с сестрой уедем не позднее, чем завтра утром.
Розамунда с трудом нашла в себе силы встретиться с герцогом взглядом и, увидев его невероятные глаза, задохнулась.
– Куда же вы направитесь?
– У меня есть друзья в Лондоне.
– Лжете.
Порыв ветра закружил вокруг них уже начавшую опадать листву.
А его светлость продолжил:
– Я, может быть, и аморален, но, смею заметить, далеко не глуп. Неужели вы думаете, я не знаю: вы никогда не появились бы здесь, имея хоть какую-то альтернативу?
– У меня есть деньги, и я намерена в Лондоне начать жизнь заново.
Люк скептически усмехнулся:
– Что ж, прежде чем уедете, вы заплатите за свой обман. – Розамунде стало холодно. – Вы просто обязаны позволить мне вернуть вам хоть часть молодости, которую моя мерзкая семейка у вас отняла. – Он поднял вверх руку. – Нет, отказа я не приму. Вы так давно не были в обществе, что успели забыть простую истину: с герцогами не спорят, им не возражают.
Этот человек иногда вел себя так странно, что Розамунда никак не могла его понять. Почему он так поступает? Ходили разговоры, что он в лучшем случае весьма непоследователен в своих действиях, а в худшем – просто негодяй. Она же считала герцога благородным человеком, способным оказать покровительство, пусть даже в высокомерной и грубоватой форме.
Но если эти сведения верны, на его светлость нельзя рассчитывать. Он жил, подчиняясь внезапным порывам – по крайней мере Розамунде так казалось, – и горе тому, кто не вовремя переходил ему дорогу. Люк не был холодным аристократом, он обладал взрывным темпераментом. В этом Розамунда не сомневалась.
Однако устремленный на нее проницательный взгляд был вовсе не гневным, а совсем напротив – сочувствующим. Похоже, герцог старается быть внимательным и чутким, просто в несколько непривычной манере.
Не дождавшись ответа, Люк снова заговорил:
– Вы позволите мне подарить вам сезон, полный удовольствий, когда вам не придется копаться в земле с сорняками, которые, как говорят мои садовники, вы постоянно рветесь выпалывать.
– Вы мне ничего не должны. Если удовольствия нужны вам, лорд Огонь-и-Лед, лучше обратите свое милостивое внимание на Теодору Тэнди.
Герцог весело засмеялся и почесал затылок.
– Вы ревнуете?
– Нет, конечно! – выпалила Розамунда, стараясь скрыть возбуждение. – Просто вы играете не по вашим любимым правилам.
– Я в этом не уверен, дорогая. Возможно, я только делаю вид, что оказываю вам услугу. Вы уже успели достаточно хорошо меня узнать и наверняка догадываетесь, что у меня есть тайные мотивы. На вашем месте я бы как следует подумал, прежде чем дать мне ответ. – Он подался вперед и провел пальцем по щеке и уголку губ Розамунды.
Она изумленно подняла брови.
– Я предпочла бы, чтобы вы не…
– …не вытирал шоколад с вашего лица? – перебил герцог.
Что-то в этом человеке делало Розамунду необычайно уязвимой. Возможно, его глубокий завораживающий голос или необычные чарующие глаза: темные, как полночь, они становились, когда он подходил ближе, ярко-синими, как сапфиры. В любом случае он не должен догадаться, что влияет на нее подобным образом. Конечно, он совершенно не похож на брата, но она больше не повторит старую ошибку, особенно с членом семьи Сент-Обин.
Люк угрюмо взглянул на нее.
– Мой братец был идиотом. Отец – еще хуже. Я должен… я просто обязан дать вам возможность увидеть, что среди нас есть и приличные люди.
– Честно говоря, я не вполне понимаю, что вы предлагаете, – запинаясь, проговорила Розамунда. В действительности она имела в виду, что больше никогда, ни за что на свете не позволит себе поверить мужчине, тем более тому, который не отрываясь смотрит на ее губы и толкует об удовольствиях. Но ведь она не может быть настолько грубой, чтобы произнести все это вслух!