Скандальная связь
Шрифт:
Я тут же вспоминаю о поручении Лилии Николаевны уговорить Катю на топлес. Если бы начальница не передумала, согласилась бы раздеться «хорошая, милая и приличная девочка»?
– Не чета тебе, – добивает Сусанна Георгиевна. Она даже ни разу меня по имени не назвала. – Катины родители – отличные люди, да и она сама юная, хрупкая, утонченная, красавица просто.
Ее слова задевают, не буду спорить. Мне не понравилось и то, как Сусанна в супермаркете посоветовала следить за фигурой, но тогда я промолчала. А сейчас… слушать этого больше не могу.
– До свидания и спокойной ночи, – говорю
Я ведь поступаю неуважительно по отношению к бывшей свекрови. А она ко мне со всем уважением? Вслед мне долетают слова Сусанны, которые та выкрикивает:
– Они скоро поженятся, поняла?
Меня разрывает от эмоций, от чувств. Я не помню, как добираюсь до дома. Постоянно плачу и успокоиться не могу. Да что такое… С ума схожу от слов Сусанны, от того, что думает обо мне… нет, не она… Тамерлан! Да все равно, как меня представляет его семья. Но ведь он от их мнения напрямую зависит. Ни за что он больше со мной не свяжется. Конечно, женится на своей Катюше, куда денется. Ведь его мать только спит и видит это. Ничего, я и это переживу.
Тишину квартиры, в которую вхожу, прорывает звонок телефона.
– Да, тетя Люда? – говорю спокойно, вытираю слезы со щек.
Главное не всхлипывать и звучать спокойно, чтобы не возникло вопросов.
– Дозвонилась, наконец, Эллка, – журит тетя. – В пакете был парик. Платиновый такой, каре, с челочкой. Не видела?
Я моментально вспоминаю, что забыла положить парик обратно в вещи тети Люды. Он остался у меня в шкафу – вместе с чулками и нижним бельем. Но бессовестно вру:
– Нет, но я поищу, теть Люд.
– Ну хорошо, – слышу в ее голосе улыбку. – Сообщи, если найдешь. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Смотрю в одну точку, отключая вызов, опуская трубку. И мне страшно от того, что я решила.
Глава 8
Тамерлан
– Ты можешь улыбнуться? – цокает языком Катя уже в который раз.
Мы оба устали от ее затеи, и, действительно, чем быстрее я сделаю так, как она хочет, тем быстрее это закончится. Я еще раз растягиваю губы, стараюсь быть искренним, пока подруга детства вытягивает руку с телефоном и обнажает передний ряд идеальных, отремонтированных у стоматолога зубов.
Две секунды – селфи готово.
– Ну вот видишь, – бурчит Катя. – Не сложно же было?
Закатываю глаза, пристегивая ремень безопасности. Лучше ей не отвечать. Завожу мотор своего зверя, размышляя о том, что подруга моя очень изменилась. Я помню ее вечно протестующей родителям. В этом мы были похожи. Теперь… Теперь Катя выбрала легкий вариант, но мудрый. Чтобы улететь в Мексику работать по контракту, сначала она должна стать моей «невестой». Мы помолвимся, а затем она согласится на предложение офигенного модельного агентства из Мехико. Я ей даже кольца еще не дарил, а мои и ее родители нас уже поженили.
Да бля… Это всего лишь обмен ложными обещаниями, после чего Катя получит желанную свободу. В Китай папа с мамой позволили ей уехать с огромным
Я, правда, устал от материных выходок. Именно поэтому ушел из дома в шестнадцать лет, снимал себе квартиру. Как бы ни ругались отец с мамой, не передумал, не побоялся. Старший и младший братья всегда слушались взрослых, я – нет. Я бунтовал. Сейчас понимаю, с моим свободолюбием по-другому просто быть не могло.
И спустя годы пришло еще одно осознание: у Кати реально ко мне проснулись какие-то чувства. После Китая она мне проходу вообще не дает. А как узнала, что развелся, у нее крышу сорвало. Подругу удерживает от полноценной атаки только будущий и такой желаемый контракт с агентством. Нет, она хорошая модель. Я бы так не хлопотал, если бы не видел, какая Катя профи.
Я останавливаю автомобиль у ресторана, в котором Катю ждут ее подружки-модели.
– До вечера? – она наклоняется, чтобы чмокнуть меня в губы, но я ловко отворачиваюсь, так что ее пухлый рот прижимается на секунду к моей щеке. – Мы же увидимся вечером?
Она не раз заикалась о совместном проживании, но я еще держу оборону. Мне сложно впустить в свою холостяцкую квартиру чужую женщину, пусть и знакомую с ранних лет. Никто не задерживался в моей постели так долго, как Элла.
– Я посмотрю расписание, – уклончиво отвечаю на вопрос фиктивной невесты.
– Когда ты так говоришь, значит, мне не на что рассчитывать, – с огорченным вздохом констатирует девушка.
Я предпочитаю воздержаться от объяснений. Мама попросила заехать на чашечку чая, а это всегда занимает уйму времени. Мы не обсуждаем мировой кризис, не анализируем фондовый рынок, то есть, бесполезно тратим драгоценный ресурс, бестолково пялясь друг на друга в идиотской тишине среди диковинных растений ее домашнего летнего сада. Но я у этой женщины на коротком поводке. Разрываюсь между любовью к ней и желанием люто возненавидеть за ад, через который она протащила нас с Эллой.
Когда Катя выходит из машины, дышать мне становится чуточку проще. Я кладу левую руку на руль, правой дергаю за узел галстука. Мне нужно больше воздуха. Под слоями кожи, мышц и костей бушует агония. Языки пламени щекочут внутренности, и от того, что я не в состоянии устранить этот дискомфорт, потушить пламя, я психую. Хочу рвать и метать. Головы поотрывать всем. И этим ублюдкам, учинившим спор на магистрали в час-пик.
Все из-за Эллы.
Она обжималась с каким-то мужиком у офиса журнала, в котором работает. В то гребаное утро, когда у нее сломалась машина. Кто этот г*нд*н? Жаль, тот стоял спиной, и я не видел его лица. Имею ли я право злиться? Да ни хрена подобного. Тем не менее, я в бешенстве, потому что лишен возможности предъявить бывшей за то, что она живет своей жизнью дальше. За то, что она выкарабкалась из кошмара, в который ее погрузила моя семья.