Скандальная связь

Джексон Бренда

Тэг взглянул на его беспечное выражение лица:

— Мне все равно, как это звучит. Ищите информацию.

Он вздохнул. Отец не раз говорил, что Питер халатно относится к работе, хоть и проработал в «Пульсе» больше пятнадцати лет. Он начал как любознательный репортер, способный свернуть горы. Но в последнее время совсем разленился, и Майкл собирался отправить его на административную работу.

— Я тоже думаю, что его отставка довольно странная, — заметила Марлен Кингстон, просматривая свои записи. Ей недавно исполнилось двадцать семь, она работала в «Пульсе» с окончания колледжа

и имела хороший нюх на сенсации. В настоящее время она редактировала и писала передовые статьи. — Странно, что Дентон уходит перед голосованием за нефтяной законопроект, — добавила она.

Тэгу нравилась проницательность Марлен.

— Прекрасное замечание! Поработай в этом направлении. Только убедись, что информация и источники надежны. — Он глубоко вздохнул и добавил: — Нужно искать дальше. Посмотрим, что мы сможем найти. Увидимся через пару дней.

Через полчаса Тэг заглянул в кабинет, откуда ему в нос ударил резкий запах чернил.

До рабочего места Эдгара его отделяли старые выпуски «Харизмы», банки с краской и кипы бумаг, не говоря уже о многочисленных плакатах с Элизабет Тейлор. Тэг протиснулся между столами и тумбами, заваленными всякой всячиной, и сел в единственное свободное кресло.

Мужчина за столом окинул его хмурым взглядом. Эдгар, которому через несколько месяцев должно было исполниться семьдесят, был нанят Патриком сразу после основания «Элиот Пабликейшн» и до сих пор отказывался уходить на пенсию. Тэгу повезло, что именно Эдгар стал его наставником и учителем, равно как и наставником Кеннона и Лайама, когда они только пришли работать в журнал. Тэг всегда относился к Эдгару с особым уважением и ценил его как профессионала. Несмотря на почтенный возраст, Эдгар имел очень хорошее чутье на сенсации.

— По какому поводу пришел, сын? — спросил Эдгар. — По личному или по работе?

Не желая делиться с кем бы то ни было своими переживаниями, даже с Эдгаром, Тэг сказал:

— По работе. Я думаю, в отставке сенатора Дентона есть кое-что, скрытое от посторонних глаз.

Эдгар повернулся к нему лицом:

— Да, это точно.

Тэг листал страницы последнего номера журнала. Он обрадовался тому, что Эдгар разделяет его подозрения:

— Я просто надеюсь, что мы выясним все до того, как это сделает «Тайм».

— Так и будет, если ты позволишь Марлен Кингстон разобраться во всем. У нее чутье, как у ищейки. Если Дентон нечист, она выяснит, в чем дело. Лично мне она нравится.

Тэг улыбнулся:

— Чем же? Неужели она тоже напоминает тебе Элизабет Тейлор?

Старик кивнул:

— Да, это одна из причин. Другая — что она хороший корреспондент. Лучшее, что ты можешь сделать, — это переманить ее к себе от Питера и поставить работать вместе с Вэйном Бернсом. Питер достаточно долго не давал ей проявить себя в полной мере. По-моему, единственный интерес, который он имел, — это ее пышная грудь. Он только и делал, что мешал ей работать.

Тэг был совершенно согласен с последним замечанием. Нужно будет поговорить об этом с Кенноном.

Эдгар посмотрел на него изучающе:

— Ты уверен, что тебя больше ничего не беспокоит?

Тэг пожал плечами:

— Пожалуй, болезнь

мамы не выходит у меня из головы.

— Это понятно, но я думаю, есть еще кое-что?

— О чем ты?

Эдгар проницательно взглянул на него:

— Тебе пора найти женщину.

Тэг улыбнулся. Эдгар твердил то же самое и Лайаму, и Кеннону. В результате последний объявил о своей помолвке с Эрикой в прошлом месяце.

— Все еще пытаешься женить меня?

— Нет ничего плохого в том, чтобы обзавестись семьей. Мы с Мартой вместе уже пятьдесят лет.

Тэг усмехнулся и отвел глаза в сторону. Если бы всем так везло с женами, как Эдгару и его отцу! Он встал и посмотрел на часы. Тэг в буквальном смысле считал минуты до встречи с Рене. Он думал о ней целый день. Кеннон, Лайам и Бриджит очень хотели познакомиться с ней сегодня вечером.

— Я думаю, пора заняться работой, — сказал Тэг, направляясь к двери. Он остановился у выхода и, внимательно посмотрев на плакат с Элизабет Тейлор, спросил, не поворачиваясь к Эдгару: — Что ты чувствуешь, когда смотришь на нее?

Он услышал, как старик хихикнул:

— Страсть и желание.

Тэг повернулся:

— А о чем ты думаешь, когда смотришь на Марту?

Эдгар потянулся, откинулся на спинку кресла и, сцепив руки на затылке, задумчиво произнес:

— То же самое, но добавь к этим двум составляющим еще и любовь. В этом весь секрет, сынок. Найди женщину, которая бы возбуждала в тебе страсть и желание и рядом с которой твое сердце наполнялось бы любовью.

Тэг задумался. Он сомневался, что на свете есть женщина, к которой бы он испытывал любовь, но страсть и желание уже поселились в его сердце. К Рене.

— Спасибо, что пригласил меня, — сказала она, садясь в машину.

— Ты не должна меня благодарить, Рене. — Тэг закрыл пассажирскую дверцу и, обойдя машину, сел за руль. Он взглянул на нее: — Отлично выглядишь. Впрочем, как и всегда.

Его комплимент заставил ее улыбнуться:

— Спасибо.

— Не за что. — Он завел машину.

Рене спокойно смотрела на скользящие мимо здания и спешащих людей. Хотя она никогда не была в «Ун Нют», но много слышала об этом ресторане. Тэг рассказывал ей о своем кузене Брайане, который несколько лет назад оставил семейное дело и занялся ресторанным бизнесом. Такая перемена в его карьере была довольно-таки успешной. Тэг также упомянул о том, что Брайан часто ездит в командировки и в его отсутствие рестораном заправляет один очень предприимчивый француз по имени Стеш Мартин.

— Моя сестра и братья с нетерпением ждут встречи с тобой. Они благодарны тебе за все, что ты сделала для нашей мамы, пока она лежала в больнице.

Рене улыбнулась и кивнула. В тот момент она думала о том, что общение с Карен многому ее научило. Она посмотрела на Тэга:

— Я буду очень рада познакомиться с твоими родными и сделаю все, чтобы помочь поднять настроение вашей маме. — Когда машина остановилась на красный свет, она попросила: — Расскажи мне о них.

Рене смутилась, когда он посмотрел на нее. В глубине его синих глаз отражался свет улицы. Тэг помолчал какое-то время, а затем сказал: