Скандальная женитьба
Шрифт:
— Тебя не смущает ирония твоих слов? — недоверчиво спросила Лиззи, но дядя не слушал ее.
— Другими словами, если ты не хочешь, чтобы он оказался на виселице, то сделаешь так, как я говорю. Каждый Бил в этой долине должен поверить, что твое слово при обручении было счастливым залогом. А если ты подкрепишь его ребенком, это гарантирует сохранение нашей тайны.
— Господи, ты наконец оставишь нас в покое? — закричала Шарлотта.
Лиззи подошла к двери
— Вы обе ужасно высокомерны, да? Но запомните: только я стою между вами и полным разорением.
— Ты только ускоряешь наше разорение, — процедила Лиззи. — И ради чего? Ради крошечного, убогого поместья? Как же велика твоя жадность, дядя Карсон.
— Есть вещи, которые вы не способны понять. Скажу еще раз, Лиззи. Не сделаешь, как я тебе говорю, пеняй на себя. Я лично прослежу, чтоб ты стала такой же беспомощной, как твоя сестра.
Лиззи потеряла дар речи.
— Я вернусь.
И Карсон вышел, оставляя на ковре грязь.
— Что нам делать? — спросила Шарлотта.
— Не позволить ему запугать нас, чего он так добивается.
— И преуспел в этом, — пробормотала Шарлотта.
Глава 17
Вернувшись в библиотеку, Лиззи опять углубилась в книги. Ее снедало беспокойство. Им нужна еда, много свечей и приличная одежда, раз их траур подходил к концу, а положение у них…
Лиззи положила карандаш и потерла лоб в тщетной попытке унять головную боль.
— Могу я помочь?
Она вздрогнула от неожиданности. На пороге стоял Джек, опираясь на косяк и небрежно скрестив ноги.
— Боже, вы постоянно возникаете ниоткуда, словно демон.
— Принимаю это за комплимент.
Он без приглашения вошел и огляделся, но Лиззи нетерпеливо указала ему на дверь:
— Может, найдете себе другое место для развлечений?
Джек взглянул на амбарную книгу.
— У тебя, видимо, затруднения, Лиззи. Позволь хотя бы помочь.
— Нет, — она решительно качнула головой, — эта книга содержит наши личные дела.
— Но ты ведь не можешь отрицать, что твои дела уже не личные, девушка?
Спорить не приходилось. Слухи об их обручении, должно быть, распространились по всей долине. Лиззи очень хотела, чтобы кто-нибудь просмотрел старую книгу и дал совет, но ей было невыносимо показывать этому богатому человеку опасное состояние их финансов.
— Благодарю за
— А ты думаешь, замок Ламборн сам управляет собой? — усмехнулся Джек, подходя к столу.
— Думаю, маленький Торнтри нельзя сравнивать с вашим…
— Они все одинаковые. Насколько велик доход, настолько велик расход, как для этого поместья, так и многих других. Я раз в год приезжаю в Ламборн именно для того, чтобы лично ознакомиться с делами.
— Только раз в год? — уже с любопытством спросила она. — Почему?
— Потому что… мне там больше нечего делать. А теперь позволь я взгляну. Ты сделаешь мне одолжение, дав какое-нибудь занятие.
Отчаянно нуждаясь в его помощи, Лиззи наконец выдавила:
— У нас совсем мало денег.
Он развернул стул, садясь рядом с ней.
— Дело не в сумме, а в том, как ты намерена ею распорядиться.
Лиззи колебалась, стоит ли ему показывать, а он выжидающе смотрел на нее. Наконец она со вздохом подвинула книгу Джеку.
Он занялся изучением, а она, чтобы не видеть его потрясения состоянием их дел, вскочила с места и принялась с тревогой ходить возле письменного стола.
К его чести, Джек не ужасался, не смеялся, он выглядел… усердным. Как будто постоянно имел дело с книгами и цифрами. Но ведь он граф. Интересно, где аристократы получают образование? Какую школу он посещал? Их с Шарлоттой два года обучала гувернантка, но потом отец счел это роскошью и отказался от ее услуг.
— Могу я узнать, где вы получили образование?
— Сент-Эндрюс, — ответил Джек, не отрываясь от книги. — Да, еще Кембридж, — прибавил он, словно вспомнив.
Значит, Джек получил образование в лучших учебных заведениях Шотландии и Англии.
— А когда были ребенком?
— Домашние учителя. Почему ты спрашиваешь?
— Из любопытства. — Она представила себе одинокого мальчика в детской замка Ламборн. — У вас есть сестры, братья?
— Сестра Фиона.
— Где она?
— Не могу сказать. Была в Лондоне, но когда я видел ее последний раз… — Он покачал головой. — Не знаю.
— А ваши родители?
— Они умерли.
Сестру потерял, родители умерли. Ей стало немного жаль его. Разумеется, у горцев и на этот счет есть поговорка: одинокому человеку не за что умирать.
— Что они были за люди?
Джек оценивающе взглянул на нее:
— Мать умерла, когда мне было семнадцать, а Фионе тринадцать лет. Отец… умер год спустя.