Скандальное происшествие с мистером Кэттлом и миссис Мун
Шрифт:
Клинтон. Совершенно верно.
Моника. Ну вот, начали! Послушать вас, так это мы ее изобрели. Любовь существовала и до нас. Разве не так?
Миссис Твигг. Нет, раньше все было иначе. Это ты считаешь, что у всех на уме любовь. Вспомни, чего ты наговорила на бедного мистера Кэттла, когда я сказала, что любовь его совсем не интересует!
Моника. Видела бы ты тот шикарный халат, который она ради него купила, и как она глядела на него – точь-в-точь,
Миссис Твигг (разгневанно). Все это твои выдумки, Моника! В эдакий ненастный день, да еще в понедельник никому и в голову не полезет…
Стрит (выходит из спальни). Что в голову не полезет?
Моника. Любовь!
Стрит (неодобрительно). Так вот о чем мы теперь заговорили! Только-только со школьной скамьи, а – поди же! – рассуждает о любви!
Моника. Да будет вам известно, я окончила школу три года назад.
Миссис Твигг. Не обращайте на нее внимания, инспектор. Она и сама не знает, что говорит.
Моника. Нет, знаю. Это она злится на меня за то, что я не могу долго удержаться ни на одной работе.
Стрит. А почему?
Миссис Твигг (простодушно). Все из-за этой… из-за любви!
Стрит. А что, собственно, вам здесь нужно?
Миссис Твигг. Я только хотела спросить у мистера Кэттла, не хочет ли он поесть чего-нибудь. Я могла бы приготовить ему чудесный омлет.
Моника. И накормить его, пока он еще здесь.
Стрит. Заходите потом, потом, миссис Твигг. А сейчас вы нам мешаете. Да прихватите-ка с собой и вашу дочь.
Моника (разочарованно). Выходит, я уже не под арестом?
Стрит. На этот раз сошло.
Моника (возмущенно). Тоже мне полицейский! Сам не знает, чего хочет!
Стрит (орет). Убирайтесь вон!
Миссис Твигг торопливо выталкивает Монику в кухню.
(Конфиденциально.) Я оставил доктора одного. Толковый малый, свое дело знает.
Клинтон. Да, да. Он уже не раз нам помогал. В нашем деле случаи нервного потрясения происходят довольно часто.
Стрит. Мне кажется, все будет в полном порядке.
Клинтон. В таком случае буду очень признателен вам за помощь, инспектор.
Стрит. Пустяки, мистер Клинтон. Всегда к вашим услугам.
Клинтон.
Стрит. Верно. Но когда утром я ушел, а он остался здесь один, веселый, беспечный, как ребенок, – да и меня самого эта детская игра, знаете, позабавила, – мысль, что у него нет никаких забот, если хотите, меня просто разозлила. Я-то должен вернуться к своим обязанностям. Почему же он не желает! Что будет, если все начнут…
Клинтон (мягко). Совершенно верно. Вот и я об этом говорю.
Стрит (возмущенно) – А потом еще обзывает тебя – «большие серые крысы»!..
Звонит телефон.
(Берет трубку.) Да?… Советник Хардэйкр? Говорит инспектор Стрит… Да. Мы овладели положением… Да, мистер Клинтон еще здесь… Что ж, приезжайте и убедитесь сами. (Кладет трубку.) Советник Хардэйкр чем-то сильно взволнован. Что-то в связи с прессой…
Клинтон (прерывает его). Абсолютно не в наших интересах впутывать в это дело газеты.
Стрит. Я того же мнения; что ж, вам придется умерить его пыл, мистер Клинтон. Он сейчас будет здесь.
Звонок у входной двери.
Нет, для него это слишком рано. Даже сам Хардэйкр не может примчаться сюда так быстро.
Стук в дверь слева.
Войдите.
Входит мистер Мун.
А, хэлло, мистер Мун.
Мун. Как поживаете, инспектор?
Стрит. Превосходно. Это мистер Генри Мун – один из самых известных в нашем городе агентов по продаже недвижимости. Мистер Клинтон – управляющий окружным отделением Лондонского и Норс-Мидлендского банка.
Мун. Очень рад познакомиться, мистер Клинтон. Приехали навести порядок? Абсолютно своевременно, абсолютно. (Нерешительно.) Здесь, случайно, нет моей жены?
Стрит. Была и ушла. А после звонила. И я полагаю, скоро снова будет здесь. Если хотите повидать ее, подождите.
Мун. Хорошо. А где мистер Кэттл?
Стрит. Он дома.
Мун (торжественно). Мне надо решить с ним один вопрос.
Стрит. Вам придется подождать. (Указывает в сторону спальни.) У него сейчас доктор, тоже решает кое-какие вопросы. Но теперь, видимо, уже недолго ждать.