Скандальный брак
Шрифт:
– А это так неправильно? Боюсь, мы скверно начали…
Чтобы он ни намеривался сказать, слова резко оборвались в воздухе. Локхарт внезапно умолк. Глаза широко распахнулись, взгляд застыл на чем-то позади ее плеча.
Все, что случилось потом, произошло мгновенно.
Его ладонь до боли сжала ее руку. Жалобный стон рос в груди, но прежде чем она смогла обрести голос и потребовать во второй раз, чтобы он отпустил ее, Локхарт резко оторвал ее от земли.
Шея Эви резко дернулась от боли, когда он развернул ее к себе.
Перед
Она что есть силы вцепилась в его руки, стараясь не замечать, каким крепким и теплым было его тело.
Что он делает?
Эви не могла кричать, воздух, стремительно вырывавшийся из ее легких, душил крик у нее в горле. Локхарт притягивал ее все ближе, крепко прижимая к своему телу, настолько крепко, что она испугалась, как бы он не переломал ей все ребра. Когда-то она уже ломала ребра и сильно намучалась. Ей бы не хотелось снова испытать такое. И Эви колотила его по плечу туго сжатыми в кулаки ладонями.
Его всего трясло, он сжимал ее с невероятной чудовищной силой, несомненно оставляя синяки.
Заточенная в его руках, она не имела не малейшего шанса вырваться, и крупная дрожь, от которой содрогалось его тело, передавалась ей.
Затем он замер.
Глава 7
Совершенно уверенная, что попала в лапы безумца, Эви разомкнула губы, пытаясь обрести голос, но в итоге лишь слабый приглушенный стон вырвался из ее груди:
– Мистер Локхарт! Что вы делаете?
Руки, сжимавшие ее, разомкнулись и опустились. Со странным резким вздохом Локхарт отшатнулся от нее.
Ловя ртом воздух, она взглянула на него, провела рукой по волосам, слава Богу, все в порядке.
Когда Эви взглянула на его мертвенно бледное лицо, руки ее похолодели.
– Мистер Локхарт, вы хорошо себя чувствуете?
Его губы выглядели посеревшими, в то время как он произнес:
– Не совсем, миссис Кросс, - он говорил так, словно каждое слово доставляло ему боль. Локхарт умолк и лицо его исказилось.
– Похоже, ваша тетушка наконец-то во что-то попала. И боюсь, что это что-то - я.
Сердце ее замерло. Нет!
Взгляд ее метнулся к тете Герти, похожей на палку фигуре, склонившеймя над луком, словно пытаясь скрыть свидетельство своего злодеяния.
– Тетя Герти, вы что, сошли с ума?!
Ее тетя выставила вперед подбородок и посмотрела в их сторону мятежным взором.
– Это не моя вина. Внезапный ветер сбил меня с курса. Я ничего не могу поделать с тем, что он такая большая мишень. Я что, убила его?
– требовательно проговорила тетя Герти раздраженным и обиженным тоном, так, словно его смерть могла бы оскорбить ее.
Лицо Эви пылало от жара, в котором смешивались стыд и ужас. Дрожа, она обошла вокруг Локхарта, чтобы осмотреть нанесенную
Сквозь стиснутые зубы, он требовательно спросил:
– Насколько все плохо?
– Это, - окровавленная стрела в его спине!– Не так, чтобы очень.
Старясь обрести спокойствие, которого она не ощущала, Эви взяла его за руку и повела в сторону дома, восхищаясь самообладанием и уверенностью, с которой он держался, шагая рядом с ней.
– Мы устроим вас внутри и пошлем за доктором.
Локхарт лишь едва заметно кивнул, будто в том, что она делала, не было ничего такого, и ему просто предложили отправиться в дом на чай. Только бледность его лица и глубокие бороздки по сторонам его губ говорили о том, что он чувствует дискомфорт.
– Мне очень жаль, мистер Локхарт, - с жаром прошептала она, - никогда прежде тетя Герти не причиняла никому вреда.
Когда они проходили мимо сада, тетя Герти вновь выкрикнула:
– Так я его убила?
– Он идет, разве нет?
– прошипела Еви, желая, чтобы ее тетя вовсе перестала говорить.
– Годы в Крыму - и почти ни царапины, - выпалил он.
– Стоило приехать домой и двух недель не прошло, как меня подстрелила старуха, - затем, поразительно, но его плотно сжатые губы подернулись.
– Вот так ирония.
Она с изумлением вглядывалась в его лицо, представляя, что именно с юмором и никак иначе большинство мужчин прореагировали бы в подобной ситуации. Не зная, как ответить, Эви неловко похлопала его по руке и заверила:
– С вами все будет в порядке.
Она придерживала его, обхватив рукой вокруг пояса, и так дошла до двери балкона. Локхарт наваливался на нее всем телом, и Эви пыталась не позволить этому отвлечь ее. Прежде она никогда не была так близко к мужчине - по собственной воле, во всяком случае - и никогда рядом с человеком, обладающим такой мужской силой. Ее горло сжалось.
Он завладел ее взглядом, стоя неподвижно у дверей.
– Я рад, что это не вы. Рад, что с вами все хорошо.
Тогда-то она и вспомнила, что он отдернул ее и подставился под стрелу. Вместо нее, святые небеса! Это она стояла прямо на пути летящей стрелы. Он спас ей жизнь.
Внутри все перевернулось. Она прижала руку к животу и повернулась, глядя на свое отражение в стеклянных дверях.
– Зачем?
– прошептала она.
– Зачем вы сделали это?
Она могла видеть в отражении стекла, что он наблюдает за ней, могла чувствовать его пристальный взгляд на своем лице.
– А почему я не должен был этого делать?
Эви могла бы назвать целую кучу причин, наиболее очевидная - стрела, торчащая в его плече. Мотая головой, она произнесла твердо:
– Я не могу придумать ни одной причины, почему вам следовало рисковать из-за меня.