Скандальный брак
Шрифт:
– Да, - пробормотал Спенсер.
– Это должно было стать сюрпризом.
Джорджина продолжала трещать без умолку:
– Я совершенно не ожидала, что ты вернешься в этот маленький… коттедж, Эви. Не после того, как выйдешь замуж.
Она с тем же успехом могла бы произнести слово "лачуга".
Эви согнула руку вокруг пухленькой ручки Николаса.
– Конечно, я бы вернулась. Ты ожидала, что я брошу своего сына?
Джорджина склонила голову на бок.
– Твоего сына?
– ее взгляд упал на Николаса. Она прямо уставилась на него ничего не выражающим взглядом.
– Ты думала, что я забуду его теперь, когда вышла замуж? Яего мать.
Джорджина взмахнула рукой в воздухе и весело рассмеялась.
– Кто знает?
– она с большим интересом переводила взгляд с Эви на Спенсера и обратно.
Эви сузила глаза, пытаясь предупредить Джорджину, чтобы та держала язык за зубами.
Мачеха беспечно продолжала:
– Значит, ты все еще собираешься тут жить? Я была уверена, что ты переедешь в дом своего мужа… где бы он ни был.
Ее тон давал понять, что она полагала, что Спенсер - человек малого достатка, либо вообще без оного, без дома и без имущества. Ей бы это понравилось: она бы наслаждалась, наблюдая, как муж Эви втискивается в их и так уже тесное жилище. И она получила бы еще большее удовольствие, наблюдая, как он присоединяется к их борьбе за существование.
– Это был долгий день, - сдержанно сказала Эви.
– Давайте уйдем с холода и отогреемся у огня.
– О, конечно, конечно, вот я глупая, - Джорджина отступила в сторону, следуя за ними в крошечный холл. Эви прижалась щекой к папиной щеке в вялом приветствии.
– Эви, - он улыбнулся дрожащей улыбкой.
– Здравствуй, папа, - ответила она.
Когда-то у них были крепкие отношения. До того, как он женился на Джорджине. По крайней мере, тогда он любил Эви. Но это было давным-давно. Она едва помнила те времена.
– Пойдем, Николас, - Эми взяла Николаса за руку и повела его прочь от Эви.
– Ты еще навестишь свою маму и мистера Локхарта попозже. Дай им устроиться.
– Спасибо, Эми.
– Да, - Джорджина взмахом руки отослала их.
– Ступайте отсюда, - повернувшись, она жестом указала Эви и Спенсеру в сторону салона.
– Я уверена, вы не откажетесь перекусить. Чай. Печенье. Я только пошлю миссис Мэрдок…
– Вообще-то, я бы предпочел отдохнуть, - рука Спенсера опустилась на поясницу Эви, мягко подталкивая ее в сторону ступенек.
– Да, - торопливо согласилась она, страстно желая сбежать от своих родителей.
– Я согласна.
Брови Джорджины высоко взметнулись.
– Конечно, - ее тон источал неодобрение.
Наверху лестницы Эви оглянулась через плечо. Дрожь пробежала по ее позвоночнику от явной враждебности во взгляде мачехи.
Каждый момент своей жизни Эви страдала либо от холодного равнодушия мачехи, либо сносила ее злобу. Если бы не она, Эви никогда не отослали бы в Пенвич. Эта идея никогда не пришла бы в голову папе, если бы его жена не вложила ее туда сама.
Наверху Спенсер остановился прямо перед ней.
– Что это было?
Вместо того, чтобы отвечать на вопросы, в ответах на которые она не была уверена, по крайней мере, пока не поговорит с Джорджиной и не выяснит, что за игру та ведет, Эви обвила рукой его шею и притянула к себе для поцелуя. Он сопротивлялся не больше
Спенсер прервал их лихорадочный поцелуй, отодвигаясь от Эви лишь для того, чтобы раздеть ее. Затем его рот снова вернулся на ее, а руки лихорадочно бродили по ее телу.
Вскоре она забыла, что затеяла это как хитрость, чтобы отвлечь его от сложных вопросов.
Эви забыла о чувстве надвигающейся катастрофы, которое нахлынуло на нее в тот момент, когда она увидела свою мачеху, стоящую в ее доме.
Откидываясь назад на кровати, она смотрела на него. Ее дыхание застряло где-то в горле, когда Спенсер поспешно сбрасывал с себя одежду, открывая свое красиво вылепленное тело ее жадному взгляду.
В конце концов, что Джорджина может сделать? Изобличив Эви, она обличит и себя как скверная мать и бабушка. Она была той, кто, в сущности, скрыл беременность своей дочери и затем выдал ее замуж за богатого, ничего не подозревающего старика. Она бы не захотела, чтобы открылась ее роль в этом грязном деле. Престиж и положение в обществе были всем для Джорджины. Мачеха бы не стала рисковать тем немногим, чем владела, чтобы доставить проблемы Эви и ее новому мужу.
Да Эви ей и не дала бы.
Теперь у нее был Спенсер. Она не позволит чему-либо разрушить это.
Эви тихонько оделась, пока Спенсер крепко спал на ее кровати. Исчезающие лучи солнца красиво освещали его прекрасную широкую спину. Мягко ступая, она прокралась из комнаты, намереваясь найти Джорджину и папу и выяснить настоящую цель их приезда.
Идя по верхней галерее, Эви снова была поражена непритязательностью своего дома. Коридор был тусклым и узким.
Ее губы изогнулись в улыбке при мысли о том, как Николас будет топать по просторным залам Эштон Грейнджа, исследуя огромные комнаты, полные света и интересных вещей. И, возможно, в скором времени у него появятся приятели по играм, чтобы вместе бегать по залам.
Ее рука легла на живот. Определенно, это было очень даже вероятно, учитывая их недавние занятия. Улыбка Эви исчезла. Это еще одна причина, чтобы рассказать Спенсеру правду. Она до боли зажмурила глаза. Теперь. Сегодня. После того, как поговорит с родителями.
Она больше не может это откладывать.
Спускаясь по потертым ступеням, Эви заметила выглядящую измученной миссис Мэрдок, выходящую из салона, толкая тележку с нагроможденными грязными блюдами. Голос Джорджины раздавался изнутри, выкрикивающий приказы для домоправительницы, чтобы она поспешила вернуться с набором тарелок только самой последней моды.
Эви сжала руку экономки с благодарностью.
– Вы - святая, миссис Мэрдок.
Та покачала своей седеющей головой.
– Да уж, это наверняка. Кто-то другой уже давно задушил бы ее.
– Где тетя Герти?
– Там, где она была все время, с тех пор как они приехали. Прячется в своей комнате.
Эви кивнула.
– Мудрая женщина.
Миссис Мэрдок фыркнула.
– Трусиха, если вы спросите меня.
Губы Эви дернулись, но ее улыбка быстро исчезла, когда она вошла в салон, чтобы встретиться там со своей мачехой, вышагивающей по прямой линии перед окном и язвительным тоном распекающей папа.