Скандальный развод, или Хозяйка владений "Драконье сердце"
Шрифт:
– Пойдём в дом, – скомандовала я. – Теперь я здесь живу. Вот бумаги.
Персивальда мало интересовали бумаги.
– Всё чудесатее и чудесатее, – почесал голову он. – Никак шутишь, Пухляшка Маришка? Матушка твоя продать же хотела владения. Сказала тебе об этом, и ты бумаги подписала на продажу ещё год назад! В столице вы сделку провернули, так говорят. Забыла что ли?
– И где же деньги с продажи? – спросила я, подозревая неладное.
– А задаток с последующими выплатами тоже матушка забрала, да укатила куда-то с
Интересно. Значит, «Драконье сердце» раньше принадлежало Мариэлле. Это не просто Аарон с барского плеча выделил ей угол. Но, видимо, матушка у Пухляшки Маришки та ещё штучка. Вот так подставу сделала!
И как теперь быть?
Бодаться с юристами в чужом мире, это не бумаги из когтей малыша-дрогончика вырывать. Угроза потерять даже это забытое всеми место замаячила перед глазами.
Глава 3. Её Непризнанное Высочество Маришка Пухляшка
Мы с Персивальдом побрели к дому. Я всё ещё продолжала держать дрогона. Может и стоило его отпустить, но все мы знаем, что не всегда животные могут сами о себе позаботиться.
А если лапка вывихнута? Или сломана? Вдруг она неправильно срастётся?
Лучше перестраховаться. Я всегда любила животных, не даром поступила на ветеринара. Думаю, неземному зверю тоже смогу помочь.
– Ты сказала тогда «арбуз». Что это такое? Что-то по вашему по-богатому, да столичному? Лакомства какие? – прокряхтел Перси, когда мы уже почти добрались до дома.
Значит, всё-таки не арбузы растут на местных полях.
– Перепутала, Перси. Малость подзабыла. Память у меня всегда была не ахти, сам знаешь, – ответила я. – Что это за овощи или фрукты тут растут?
– Овощи или фрукты, – хмыкнул он насмешливо. – Это же петта, Маришка! Какая ты стала леди в своей столице!
Я не ответила, вглядываясь в особняк, проступающий в ночной тьме.
Трёхэтажный, большой. Не такой огромный, как дом Аарона Райдера, но всё же…
При ближайшем рассмотрении было видно, что он слегка обветшал и нуждался в косметическом ремонте. Но, насколько я могла судить своим неопытным взглядом, построен дом был лет двадцать назад – по меркам жилья не так много, да и строили на совесть.
Перси приоткрыл дверь. Несмазанные петли неприятно скрипнули.
Я вошла в просторную прихожую, прижимая к себе дрогончика. По привычке сняла обувь. И правильно сделала – я чуть ли не по колено вымазалась в грязь.
После таких приключений хотелось искупаться и лечь спать. Но я помнила – нужно осмотреть детёныша. Да и расспросить местных не помешало бы. Больше всего меня интересовали злоключения Мариэллы и причина её развода.
Я прошла дальше, осматриваясь.
Стены, бывшие когда-то бежевыми,
Судя по пустоте и почти полному отсутствию мебели – здесь распродавали всё, что могли. Видимо, чтобы хоть как-то держать владения на плаву.
Пахло выпечкой и луковым супом.
– Грейс, сюда скорее! – закричал хрипло старик Перси. – Гляди, кто пожаловал! Не поверишь!
– Кто там на ночь глядя притащился, неужто опять этот паскудник-адвокатишка? Ууу-х я его! – раздался зычный женский голос.
Послышался топот. Одна из дверей приоткрылась и оттуда показалась женщина лет тридцати пяти. Высокая и плотная, прямо кровь с молоком. В руке она держала швабру, видимо, чтобы прогонять адвоката.
– Что это такое? Ты что блудницу притащил? – всполошилась Грейс, а затем завопила: – Ещё и с дрогоном? Ой! Ой!
В этот раз на меня пошли со шваброй. Но я уже была опытная после вил старика Перси. Поэтому ловко уклонилась.
А тут и Персивальд помог. Он встал между мной и Грейс, закрывая меня спиной.
– Это же Маришка Пухляшка! Ну! Вспомни. Тебе лет четырнадцать было, когда она тут последний раз была! Такая рыжеволосая кроха, которая съела весь поднос с пирожными, а обвинили во всём тебя. Не поверили, что в такую малышку столько влезет.
– Ну и всыпали мне тогда хворостиной по мягкому месту… неделю сидеть не могла. – ответила Грейс, отходя на несколько шагов и осматривая меня. – Добрый вечер, леди.
– Добрый, – улыбнулась я настолько приветливо, насколько позволял жуткий клоунский грим, который Мариэлла считала макияжем. – Нужен стол и лампа. Хочу осмотреть малыша. У него болит лапка.
– У-рррр-к! – будто бы согласился со мной детёныш и ткнул меня носом в ладонь.
И как кто-то мог подумать, что дрогоны злые? Вполне себе безобидный любитель погрызть вкусняшки.
– Прошу, леди Эванс, – указала мне себе за спину Грейс. – Как видите, дворецких у нас больше не водится. Как и горничных, конюших, да и простых крестьян… Но скажите, разве ваш отец не подыскал вам видного жениха? Почему вы здесь? До нас такие слухи доходили…
Значит, местные не особо знают о том, что произошло с Мариэллой, даже не слышали, что свадьба уже была. Но у неё есть отец!
– Было дело, – уклончиво ответила я. – А мой отец… где он?
Родной человек мог бы помочь.
– Ха-ха, спрашивает, где он! – засмеялась Грейс, бросив развесёлый взгляд на Персивальда, который тоже принялся ухохатываться.
Я что-то не то сказала?
– Я немного выпала из жизни, недавно головой ударилась, – соврала я. – Было бы неплохо, если бы вы меня просветили немного относительно моментов, которые я подзабыла.
– Маришка Пухляшка! Неужели не шутишь? – удивился Персивальд. – Ну айда покажу!
– Цыц! Не зови её детским прозвищем, – шикнула на Перси Грейс. – Она наша госпожа, тем более старшая леди Эванс укатила.