Скандальный роман с бывшим мужем
Шрифт:
А вот сестру попросить о помощи не могу — она найдет миллион причин, чтобы не шевелить даже мизинцем.
Бывшему мужу — тоже нет. Потому что я — слишком гордая, а он — тот еще мудак.
Чтобы отвлечься от боли в ноге — занимаюсь самоедством и отсчитываю минута за минутой до момента, когда смогу легально попросить у подруги подать мне лекарство.
Но мое гипер-важное занятие прерывает звонок во входную дверь.
Первая моя реакция — страх и нехорошее предчувствие. Хорошего я уже не жду.
—
— Конечно, Агат! — продолжаю волноваться, ожидая увидеть, как мимо по коридору проскакивает подруга. Но вместо нее это быстрым шагом делает Тим.
— Тимурка, должен взрослый подойти!
Я кричу, но сын на меня не реагирует. Удивляюсь до крайности. Упираюсь ладонями в диван и стараюсь сесть ровнее. Может быть еще раз крикнуть, а то и встать. Запоздало думаю, что вообще-то первым делом стоило подумать о покупке костылей.
Сердце ускоряется, когда я слышу щелчки дверного замка.
— Тим! Я не разрешала открывать дверь!!! — Кричу почти так же громко, как в трубку Виктору. Но сейчас меня никто слушать не собирается.
Кривясь, снимаю ногу с подушек и ставлю на пол. Простреливает аж до бедра. Не представляю, как встану, но нужно.
Упираюсь кулаками в слишком мягкую для толчка поверхность, но подняться не успеваю.
Первым вижу Тима. Дальше — сердце летит в обрыв.
Он тянет за руку Серебрянского.
Очень-очень хмурого и злого Серебрянского.
Я по глазам его читаю: «отлично, значит?», а потом перевожу на сына.
Тимур сейчас похож на Игоря, как никогда.
Такой же решительный и хмурый.
— Это я ему позвонил, мама. Ты можешь меня поругать и даже наказать, но мы оба знаем, я прав. Нам нужна его помощь.
Глава 38
На Агату я злюсь, конечно, страшно. Хочется перевернуть прямо на этом диване и отходить по упрямой заднице. Особенно, когда вижу, как продолжает бороться с моим самоуправством хотя бы взглядом.
Но выкобениваться поздно. Тим поступил очень правильно. Горжусь сыном.
При нем выразить недовольство и попытаться выставить меня Агата не смеет. Но я благородно даю ей шанс сцедить желчь, да и самому хочется сказать пару ласковых хотя бы шепотом. Поэтому приседаю рядом с сыном, смотрю в глаза:
— Мама очень тебе благодарна, Тимур. И я. Сходи пока на кухню, пожалуйста. А я помогу маме устроиться удобней и подойду, хорошо?
В отличие от моей бывшей жены, сын слушается беспрекословно. Я получаю кивок и слежу, как он вприпрыжку мчится в сторону кухни.
Когда
Я подхожу к ней. Чувствую на своем лице пылающий гневом и болью взгляд, но игнорирую.
Веду себя, как с куклой.
Разворачиваю тело, придерживаю ногу и осторожно опускаю обратно на подушки. Если она и хотела сопротивляться — плевать. Терпела, сжав зубы.
— Что-то я не припомню, чтобы звонила тебе… — Язвит, цокая языком. Я зло сжимаю зубы и считаю до трех. Поворачиваю голову. Делаю шаг ближе и упираюсь руками по обе стороны от ее тела.
— Да уж… Не звонила. А должна была, мать твою. — Шиплю несдержанно. Мне кажется, Агата даже пугается. Только не жалко. Реально, мог бы — по заднице отходил, без сомнений. — Вот так выглядит твое «отлично»? Тебе перед ребенком своим не стыдно так врать нагло?
От возмущения Агата захлебывается воздухом. Краснеет. Я замечаю, как мокнут глаза. Ладно, пережал. Ей больно. Она растеряна. Смертельный грех не совершила.
— Не приплетай сюда Тимура… — Хотела бы стрелять в меня язвительными фразами, а по факту пищит. Толкает в плечо, я послушно отдаляюсь. Вздыхаю и сажусь рядом, чтобы не задеть ногу.
Молчим. Я стараюсь успокоиться и сложить в голове внятный конструктивный диалог, Агата жует губы.
Сложно передать мое состояние, когда после ожидания звонка от нее и предложения все же нормально поговорить, мне звонит сын и сообщает, что мама «что-то сделала с ногой, а теперь плачет на диване, потому что меня некому даже накормить».
Не вопрос. Накормим. Спать уложим. Всё на свете. Но че ж не позвонить?
Выдыхаю.
— Помоги найти мне няню… — Явно пройдя стадию отрицания, Агата выталкивает из себя на смирении. Поворачиваю голову. Ловлю вымученное: — Пожалуйста…
— Справимся без няни, — ее глаза снова увеличиваются. Она мне явно не верит, но вот я уверен в своих силах, как никогда. — Что смотришь? Сам займусь Тимом. И тобой…
Удивление перерастает в панику. Агата мотает головой из стороны в сторону и хватается за бедро. Видимо, готовится продемонстрировать, что нога уже прошла и вообще…
— Снимки где твои? — Но я приехал не концерт смотреть. И не доламывать жену. Поэтому придерживаю ее на месте и перевожу тему.
— Переломов нет. Просто вывих… Сильный… Двойной…
— Как умудрилась?
Несколько секунд смотрит на меня, а потом радужка расплывается — глаз полностью заполняется слезами.
Одна даже скатывается, но Агата из упрямства запрокидывает голову и несколько раз ведет по щекам пальцами.
— Это от боли, — пищит, я вздыхаю. Душевной или физической, малыш? Потому что мне не лучше.