Скандалы
Шрифт:
Бэби вскинула подбородок и надменно посмотрела на него.
– Таннер дал мне одно обещание, когда я это подписывала. А Лолли на том свете вот уже две недели. Я слышала, что Таннер предлагал вести колонку Синди Адамс, а значит, не сможет отрицать, что обманул меня. Этому сукиному сыну придется сдержать обещание.
К ее изумлению, у Ирвинга появились признаки эрекции. Ничто не возбуждало его больше, чем такие интриги. Только для них он и был создан.
– Смотри, – сказал он, опрокидываясь на спину, – даже Мистер Счастливчик проявляет интерес к этому.
Бэби засмеялась
– В подходящее время я проведу небольшой разговор с мистером Таннером Дайсоном.
Ирвинг не отличал петит от курсива, не разбирался во внутриредакционных отношениях, а тем более не представлял себе, что значит вести колонку светской хроники, которую стараниями синдиката читают во всем мире. Тем не менее он не сомневался, что ему представилась возможность урвать лакомый кусок.
– Ты великолепно справишься с этой работой, Бэби, – сказал он. – Ты толкова и с хваткой. Да по твоей колонке будут делать телепередачи... – Он замолчал. Они так недавно познакомились, что Ирвинг понятия не имел, умеет ли Бэби писать, но от него не ускользнуло, как она вела себя на панихиде по Лолли, как говорила, как все не сводили с нее глаз.
– Думаю, я смогу замолвить за тебя словечко Дайсону! – крикнул он Бэби, когда та стояла в ванной, обтирая тело влажным полотенцем. – Черт возьми! Да ты его с потрохами купишь, радость моя!
Бэби кинула полотенце в ванну и взялась за одну из зубных щеток Яна Макколли.
– Если я не получу эту колонку, мне понадобится агент, чтобы оторвать кучу долларов за мою историю, – сказала она, отплевываясь. – Ты знаешь кого-нибудь?
К тому времени, когда они оказались на улице, у него уже созрел план, как сделать из Бэби звезду.
17
Едва оказавшись в своей квартире, Бэби увидела, как мигает индикатор на автоответчике. Поступило лишь одно сообщение. Прослушает его она позже. Скорее всего, контора интересуется, куда она делась. Сейчас ей хотелось встать под душ – и поскорее.
Она скинула платье, бросив его на пол, и поспешила в ванную.
Если бы только Ирвинг Форбрац так не потел! Это сводило ее с ума. Трахаться с ним – все равно что плавать в поту. К тому же, в отличие от Джо Стоуна, у него была волосатая спина. Притом Джо никогда не выходил из нее, не кончив. Должно быть, Ирв просто стар, хотя и старается. О, как он старается!
И еще ей не хотелось бы заниматься этим в гостинице, но Ирвинг считал, что ее квартира в самом центре города слишком опасна для него. Всегда могут увидеть, как он приходит или уходит. Можно подумать, что его не замечают швейцары или лифтеры в „Бикмане". Как она догадалась, Ирвингу было достаточно одного взгляда на ее хозяйство, и он решил, что у „Бикмана" будет лучше. Конечно, он с женой живет в „Тауэр Трамп", а горничная вкалывает у них целый день. Апельсинная кожура под кроватью и нижнее белье в холодильнике, вероятно, надоели ему.
Пусть так, но номер актера – тоже не рай. Заставлен массивной мебелью, повсюду на восточных коврах валяются подушки, все такое громоздкое, будто специально подобранное для настоящих мужчин. Поневоле приходится вести себя чуть ли не по-королевски.
Через пять минут после того, как они встретились, она уже догадалась, каков он в постели. Бэби не раз имела дело с такими. Ирвинг из того мира, где мужчины думают только о своих членах, любят, чтобы женщина говорила с ними детским голоском и называла их члены разными именами: Длинный Носик, Тигренок или Большой Мальчик. Член Ирвинга получил имя Мистер Счастливчик. Он был такого же размера, как большой палец Ирвинга, и заметно увядал, когда тот принимался за дело во второй раз. Она делала вид, что не замечает этого, и уверяла Ирвинга, что Мистер Счастливчик – просто молодец.
Она не знала, какими именами женщины называют влагалище, но полагала, что если ее тело обладает достоинствами, известными всему городу, то они должны иметь имя собственное.
Она поняла, что Ирвингу нравится, когда она, занимаясь с ним любовью, произносит грязные слова. Потому она и считала эти золотые гвоздики. Иной раз ей приходилось придумывать не менее десяти синонимов избитого словосочетания „трахай меня".
Ей льстило, что Ирвинг, знакомый со многими знаменитостями, считается известной личностью. Ее приводило в сексуальное возбуждение даже то, что он не только знает законы, но и умеет их обходить. Но она не смогла бы влюбиться в Ирвинга, поскольку ей удалось так легко его соблазнить. Как любовник он не был ей интересен, но они могли пригодиться друг другу.
Бэби уже давно поняла, как следует прокладывать путь наверх. Еще во время школьных экзаменов и только начав работать, она научилась пускать в ход свою соблазнительную задницу. Образно говоря, проценты с этого капитала давали ей неплохие доходы; когда же речь шла о власть имущих, Бэби безошибочно находила среди них сексуально озабоченных.
Того же плана она придерживалась, взяв на прицел Джо Стоуна. Но тут она крупно просчиталась. Ей следовало догадаться, что он производит такое впечатление лишь потому, что недавно развелся. Он был так растерян и раним, что секс казался единственным способом улучшить ему настроение. Теперь, когда Джо ясно дал понять, что не поможет ей занять место Лолли, она считала его не таким уж интересным. Последней каплей стало то, что он отказался пойти с ней вместе на панихиду. С тех пор она с ним вообще не разговаривала.
Она приподняла волосы, подставив затылок и плечи под горячие струи воды, потерла красные пятна, оставшиеся от грубых подушек в номере актера, и вспомнила столик Ирвинга в „Ле Серк".
Пару раз она бывала в этом ресторане, обедая с мелкими чиновниками из „Паблик релейшнз", но их размещали так близко к кухне, что оттуда явственно доносились все запахи. Когда же она пришла туда с Ирвингом, метрдотель, казалось, готов был сдувать пылинки с его одежды. Бэби еще не успела осмыслить этого, как их уже усадили за первый от входа столик.