Скарлет и три медведя
Шрифт:
Голоса снаружи казались такими размытыми, словно доносились из-под воды. Домик заинтриговал ее. Скарлет побрела дальше, найдя в смежной комнате три кровати. Они были большими, грубо сделанными из цельного дуба. Тонкие покрывала лежали на них, предназначенные явно не для межсезонья. Она вспомнила сказки про «Гензеля и Гретель» и «Златовласку». Это место было её ожившей фантазией. Если бы только оно принадлежало ей. Скарлет осталась бы здесь, избегая повседневной суеты, и наслаждалась бы простой жизнью. Но без любовника, она бы, скорее всего, заскучала, и ей бы стало тоскливо.
Скарлет
— Давайте мусорить, — сказал Карл.
— Нет! — инстинктивно сказала она.
Это был не их дом, и часть Скарлет чувствовала необходимость защищать его. Возможно, она хотела пойти в поход, чтобы отдохнуть, но не подобное она имела в виду.
— Да, — заверещала Кайли, вскинув руку над столом, отправляя три тарелки на пол. Шум погрома и царящего вокруг хаоса возрастал, пока ее друзья продолжали пить и хулиганить. Скарлет чувствовала себя матерью, которую разозлили. Она устала быть хорошей и ответственной. Ее так называемые друзья украли у нее шанс отдохнуть, и вели себя как идиоты.
Со Скарлет было достаточно. Она использовала свой фонарик, чтобы выйти за дверь и дальше на дорожку, по которой они пришли сюда. Если они хотели провести ночь в хижине, это их решение, и она не станет их останавливать. Ее палатка была почти собрана, но она закончит ее ставить и поспит. Душу ей грела надежда, что завтра будет более удачный день.
Появилась только одна небольшая проблема — Скарлет заблудилась.
ГЛАВА 2
Коннор остановился, как вкопанный, по дороге к их дому. Он мог уловить слабый человеческий запах, витающий в воздухе. Чужаки не часто осмеливались заходить так далеко, но ему уже приходилось отпугивать охотников и различных представителей Гринписа. Это была их земля, а они не любили незнакомцев.
— Что такое? — спросил Брэлл.
— Рядом люди. Мы должны осмотреть местность, прежде чем отправиться домой на ночь.
Хоть Коннор и чувствовал себя истощённым, он не смог бы спокойно превратиться в человека, не удостоверившись, что район безопасен. Стоит только его голове коснуться подушки, и он заснет мёртвым сном до утра. Они шли весь день, добираясь до восточной границы, в поисках трав, которые бы вылечили рану на плече Леланда.
— Я чувствую запах алкоголя, — сказал его младший брат. — Сейчас же весенние каникулы?
— Леланд, для тебя же будет лучше, чтобы наша земля не стала притоном для подростков. Мы бы не пошли никуда, если бы не ты и твой характер.
В редких случаях они отправлялись в мир людей, обычно посещая северный паб или спортивные мероприятия. Вчера вечером Леланд решил влезть в драку с неотёсанным огромным мужиком около сотни фунтов весом. Потасовка развлекла местных жителей, но оставила его младшего брата с глубоким порезом от разбитой бутылки. Это было не в первый раз. Леланд не мог держать в узде свои силы и звериные порывы. Сейчас, наконец, достигнув полового созревания, он даже перерос братьев, став выше них и с более развитыми мускулами. Но он все еще был хорошим мальчишкой, любопытным
— Я осмотрю территорию, — сказал Леланд, опережая их.
— Чёрт, откуда он берёт всю эту энергию? — спросил Коннор.
Он был старшим из братьев, и пусть ему было всего тридцать четыре, но Коннор уже успел устать от жизни. Он хотел добиться лучшего для двух своих братьев, но в его жизни не было какой-то великой цели, а без этого все казалось пустым и неинтересным.
— Ему всего двадцать шесть, — сказал Брэлл. — Это гормоны.
— Ну, ему лучше научиться управляться с этим, потому что у меня нет на примете пары для него. И быстрее ад замёрзнет, прежде чем я снова выпущу его в человеческий мир.
Они быстро осмотрели территорию, но так никого и не нашли. Коннор сменил звериную форму, когда они приблизились к своему домику. Вонь, исходящая от людей, чувствовалась здесь сильнее, вынуждая его чихнуть. Где-то глубоко в Конноре еще жило что-то человеческое, та часть его души, которую он отказывался признавать с тех пор, как охотники убили их родителей, когда братья были ещё детёнышами. Сейчас Брэллу исполнился тридцать один год, и вдвоем старшие братья были вынуждены ухаживать за Леландом, выживая в мире, где подобных им созданий осталось очень мало.
Брэлл бросил в него старую пару Levis из шкафа. В отличие от толстой шкуры медведя, человеческая кожа оставалась восприимчивой к холоду.
— Где Леланд? — спросил Коннор.
В это мгновение они услышали женский крик. Коннор последовал за Брэллом, застегивая на ходу джинсы.
Деревянные двери ударились о стену, когда его брат ворвался через запасной вход.
— Леланд?
Коннор остановился посреди кухни, его внимание привлекло состояние их дома. Стол валялся на боку, посуда была разбита, а их вещи оказались разбросаны. Это выглядело так, словно дюжина бешеных енотов устроили погром в их хижине, но лесные животные хорошо знали, что лучше не приближаться к медвежьей берлоге. Он оттолкнул смятую коробку с хлопьями Брэлла в сторону, пробираясь в спальню. Они не скоро смогут поехать в магазин, чтобы заменить все испорченное.
Зайдя в их общую спальню, Коннор не ожидал увидеть там женщину, съежившуюся на кровати. Он слышал ее крик, но, увидев во плоти, ощутил пробуждающийся интерес. Её волосы оказались цвета осенних листьев, а кожа — молочно-белой. Леланд стоял у изножья кровати, глядя на нее.
— Что ты делаешь в моей кровати, маленький человек?
— Мне так жаль. Я вернулась, чтобы найти своих друзей, но они уже ушли. Я просто хотела провести здесь ночь, прежде чем отправиться искать обратную дорогу.
— Ты сделала больше, чем просто спала. Наш дом полностью разгромлен.
Леланд прошелся по комнате, изредка поглядывая на нее. Девушка также рассматривала его и братьев.
— Ты собираешься платить за ущерб, который причинила?
— Это была не я. Я уверяю вас, это была не я.
Брэлл усмехнулся.
— Кроме тебя тут больше нет никого, красотка. А мы не любим, когда чужаки оказываются на нашей земле.
— Я не знала, что здесь кто-то живет. Я…
— Она так вкусно пахнет, — сказал Леланд.