Скарлетт Рэд
Шрифт:
— У меня было два года воздержания, Реган. Не придумывай то, чего нет.
— Отлично, — цокает она, ее голос смягчается. — Для тебя я сделаю вид, что все так и было.
— Я не заинтересован в возобновлении нашей договоренности, — говорит он непререкаемым тоном.
Договоренности? Я прослушиваю ответ Реган. Его фразы звучат так отрывисто, я ничего не могу поделать с узлом, завязавшимся у меня в животе. Буду ли я на ее месте, умоляя его владеть мною? Тошнота поднимается из моего
Когда дверная ручка начинает поворачиваться, я несусь обратно в ванную комнату. Тихо захлопнув за собой дверь, я смаргиваю непролитые слезы и пытаюсь унять удушающую боль в груди. Мой взгляд останавливается на ожерелье, и я скидываю жемчужины с бортика раковины прямо в холодную воду. Наше отражение, мать твою!
Даже осознавая, что с моей стороны несправедливо ожидать от него отсутствие отношений в течение этих трех лет, я ничего не могу с собой поделать, и чувствую слабость в животе от того, что так много находила меж этих долбаных строк о нас. Считать ли мне себя счастливицей, что мне досталось жемчужное ожерелье, а не хлыст и ошейник? Когда Себастьян зовет меня по имени по ту сторону двери, я полощу ожерелье в воде и говорю непринужденным голосом:
— Выйду через минуту! — в этот же момент наклоняюсь и спускаю воду в унитазе.
Вытащив затычку, чтобы спустить воду в раковине, я высушиваю ожерелье полотенцем, прежде чем выйти из ванной комнаты.
— Это было не обслуживание номеров? — Я оглядываюсь по сторонам, подняв брови, мое лицо абсолютно невозмутимо.
Он поднимает посылку, величиной с обувную коробку:
— Просто посылка от моей сестры. Обслуживание номеров должно быть с минуты на минуту.
— На самом деле, думаю, мне пора вернуться в свой номер.
Себастьян хмурится и начинает приближаться ко мне, когда телефон на столе звонит. Положив коробку, он хватает трубку, вмиг став деловым.
— Бас.
Его темные брови на секунду сходятся.
— Да, я получу свой новый мобильник сегодня. Спасибо за информацию, Саймон. Я передам. Не нужно. Мисс Лоун в порядке.
— Что? — говорю я одними губами, но он поднимает руку.
— Она здесь, со мной, — продолжает он, взгляд его голубых глаз удерживает мой. — Да, всю ночь. Я позвоню тебе позже.
К тому моменту, как он вешает трубку, мое лицо пылает.
— Что за черт, Себастьян? Зачем ты сказал главе безопасности, где я провела прошлую ночь?
Он хмурится, пока приближается, чтобы нависнуть надо мной.
— Почему провести ночь со мной так постыдно для тебя?
Я напрягаюсь.
— Просто не хочу, чтобы моя сексуальная жизнь стала достоянием всего мира.
Себастьян хватает заднюю часть моей шеи, его выражение лица чуть расслабляется.
— Только Саймон знает, почему на самом деле я здесь. Я сказал ему держать меня в курсе всего, что выбивается из рамок в отношении тебя. Тот факт, что кто-то проник в твой номер, как раз укладывается в это понятие.
Мои глаза широко распахиваются:
— Кто-то влез в мой номер прошлой ночью? И подожди, почему
Он качает головой.
— Нет, за день до этого. Горничная подтвердила, что застелила твою кровать вчера, Талия.
Я моргаю.
— Но ничего больше не тронули в моей комнате. Мой ноутбук на столе. Возможно ли, что она защищает собственную шкуру, чтобы избежать увольнения?
Его рот превращается в тонкую линию, когда он сжимает мою руку.
— Может быть, тут ничего и не кроется, но за ответ, что я на самом деле тут делаю, я попрошу тебя помочь мне кое в чем.
Подведя меня к столу, он выдвигает стул.
— Присаживайся.
Понятия не имею, куда нас это приведет, но делаю все, как он сказал, пока он открывает свой портфель и раскладывает кипу маркированных бежевых папок передо мной.
— Пару месяцев назад я был нанят в помощь Полицейскому управлению Нью-Йорка в их расследовании вереницы серийных убийств. Пять рыжеволосых женщин были убиты в Нью-Йорке и его окрестностях за последние три года. Убийства остановились на два года, потом снова начались десять месяцев назад, когда еще две женщины были убиты с разницей в пять месяцев.
Мое сердце колотится в два раза чаще в ответ на тревожные новости, но я стараюсь хранить спокойствие.
— Помимо того факта, что я рыжая, как это связано со мной? Мы в Массачусетс, не в Нью-Йорке.
Он указывает на папки передо мной.
— Когда след серийного убийцы охладел, я провел собственное расследование. Еще одной общей вещью между жертвами двух последних убийств было то, что они проводили время здесь, в «Хоторне». Поэтому я попросил Тревора сделать кое-какую работу для моего бизнеса, пока я занял его место здесь, чтобы изучить всех сотрудников, которые подходили бы под профиль убийцы. Ничего не указывало на то, что убийца работает здесь. Это просто интуиция. Ниточка, за которую я решил потянуть.
— Два месяца? — спрашиваю я, быстро раскидывая папки, чтобы увидеть на каждой из девяти имя сотрудника-мужчины «Хоторна»: двух инструкторов по теннису, трех барменов, лакея, официанта, массажиста и персонального тренера. Фотография каждого подозреваемого прикреплена к обширной, на трех листах, информации. Дополнительная страница с рукописным текстом, похоже, дело рук Себастьяна.
— Это длинное расследование.
— Оно тщательное. Я планировал продолжать, пока не найду ублюдка, либо произойдет еще одно убийство где-нибудь в другом месте, что поможет отвести подозрения от здешних работников.
— Вот почему ты не хотел, чтоб я ходила куда-либо без тебя, — бормочу я, поглаживая папки.
Пальцем он проводит по моей щеке, затем приподнимает мой подбородок, поворачивая мое лицо в его сторону.
— Не только поэтому, Талия.
Я говорю себе, что теплота в его глазах ничего не значит, но не могу помешать трепету в моем животе.
— Почему ты раньше не рассказал мне об этом?
— Я не говорил, потому что начал сомневаться в своем предположении, что убийца работает здесь.