Сказъ про царевича Симеона и наследие предков
Шрифт:
— Государством правит, воюет если надо…
— А царица?
— Домом занимается… — ответил несколько удивлённый Семён, Славяна его тут же поправила:
— Правит домом. Вот когда я буду дома порядок наводить, молчи и не лезь под руку!
С этими словами она повернула ключ и вошла в номер.
Решительно пройдя узкий коридор-прихожую, ведьма зашла в собственно спальню, по хозяйски осмотрелась и сделала резкое движение рукой, словно что-то выхватывала из воздуха. И, таки, выхватила: в её руке корчился, сучил ручками и матерился маленький, чуть больше полуметра
— Так ты Буян или Тихон? — спокойно спросила Славя, ловко удерживая местного домового за горло, а другой рукой снимая сандалю.
Домовой продолжил ругаться и сучить ручками, за что тут же получил каблуком сандалии по лбу.
— Уй! Чего дерёшься ты… — и снова поток ругани.
Шмяк! По ходу ругани домовой схватился ручками за ушибленный лоб, потому и получил каблуком по пальцам, снова заверещал:
— Ай! Хва…
Шмяк! Пока домовой дул на ушибленные пальчики, Славяна с размаху приложила его по темечку.
— ОЙ!
— А ты ж ещё и вор, — спокойно констатировала Славя.
— А жить-то как? Никто ж ничего не даст! Срам прикрыть нечем!
— Этим ты срам прикрываешь? — усмехнулась ведьма, вытаскивая из-под рубашки домового толстую золотую цепочку в стиле 90-х.
— Ой простите, бес попутал…
— Сам ты бес… мелкий…
Шмяк! Домовой с воплем схватился за темечко:
— Ай! Больше не буду! Честное слово!
— Конечно не будешь. Я сейчас тебе ручки вырву и в задницу вставлю. Вот воровать-то будет и не сподручно. И шею тебе сверну, будешь назад смотреть.
— Не на-а-а-а-адо, госпожа-а-а-а-а! — домовой уже блеял. — Честно-честно, не бу-у-уду-у-у-у-у-у!
— Ну смотри мне! Замечу, что пропадёт, сделаю как сказала. А будешь нам глаза отводить или морок насылать, я твои зенки выдеру. Понял?
— Да, госпожа, всё понял! Тихим буду, послушным!
— А кикимора[2] твоя где? Или её тоже ловить надо?
— Здесь я, госпожа, здесь… как положено… не надо меня ловить, я послушная…
У ног Славяны материализовалась пожилая тётка, ростом с домового. Одета она была в детское платьице и детские же сандалии. Появившись, она тут же залопотала:
— Смирная, смирная и послушная, и не ворую ничего. И за детишками слежу. Вот платьице это хозяева сами оставили, я так за дочкой их приглядывала, она тут выросла, платьице мало стало, вот они новое и купили, а это оставили…
— Раскормила, что ли, дитя как свинку? — хмыкнула на это Славяна.
— Что вы, что вы, госпожа! Я за детишками следить умею, девочка больная приехала, а я её подлечила, играла с ней…
— Ну смотрите мне! Будете хорошо служить, глядишь, чем и награжу. Будете воровать или шалить…
Славя намеренно сделала паузу, которой кикимора и воспользовалась:
— Не будем, госпожа! Мы хорошо служить будем!
— Идите, разложите шмотки из чемоданов, — подвела итог Славя, небрежно бросая домового под ноги Семёну и направляясь на балкон.
Семён был заметно ошарашен сценой усмирения домовых, но в глубине
— Эка ты его сурово!
— Мелкие энергетические паразиты, — ответила ведьма, с явным удовольствием потягиваясь и оглядывая бухту, от мыса Мартьян до самого Аю-Дага. — Питаются выбросами на эмоциях. Им, вообще-то всё равно, но проще выбить из человека негативные. Когда что-то потеряется и не можешь найти, например, споткнулся на ровном месте, что-то сломалось. Если их подкармливать целенаправленно, но при этом пороть за каждую пакость, то они даже полезны. Может даже вырасти такой Тихон, как у бабушки.
— Не всякий может вот так домового за глотку взять.
— И не всякого. Эти-то отожрались тут… ещё немного и полноценный полтергейст получится. А с обычными можно работать визуализацией. Затерялось что-то — представь, что ты взял домового за ногу и и бьёшь головой об стену. Пока пропажа не найдётся. А если что-то хорошее сделает — брось ему шарик энергии. Они быстро дрессируются.
Она снова осмотрелась, потянулась с удовольствием и выдохнула:
— Люблю Крым!…
* * *
Дверь Ложи открылась и брат Абрахам встал, ибо в храм вошёл сам Великий мастер. Глава Ложи понуро прошёл мимо Абрахама, сделав останавливающий жест рукой.
— Извините… сэр… — пробормотал Абрахам, но великий мастер со вздохом подбодрил его и было видно, что далось это главе Ложи не легко:
— Нет, нет, брат, это я должен просить прощения и за задержку, и за моё состояние. Но эти ушастые нацисты кого угодно доведут до полной невменяемости!
— Вы… встречались с сидами[3]?
— Увы, это иногда необходимо. И, в данном случае, напрямую связано с вашей миссией. Но дайте мне пару минут, чтобы привести своё сознание к равновесию и я сообщу вам нечто очень важное.
Он повесил свой пыльный плащ на спинку ритуального кресла главы ложи, сел в него и прикрыл глаза, погружаясь в медитацию. Абрахам последовал примеру Великого мастера, ещё раз просматривая все варианты и вероятности своего задания. Магом он был не на много выше среднего, но вот аналитические способности его приближались к уровню, достойному настоящего провидца. И сейчас, отрешившись от мирских страстей, он снова и снова складывал цепочки путей и вероятностей, выстраивая пути решения той задачи, которую поставил перед ним лично Великий мастер. Снова и снова видел он в этих путях большое тёмное пятно, говорившее о том, что руководство Ложи решило не сообщать ему значительный объём информации. Это было обычной для тайного общества практикой, в которой не было ничего обидного или унизительного, обычная предосторожность, но сейчас в этой области лежала какая-то важная информация, которая влияла на самую суть миссии, от которой зависела сама достижимость поставленных целей. И об этом следовало сообщить Великому мастеру. С этим он и открыл глаза.