Сказъ про царевича Симеона и наследие предков
Шрифт:
— Главная база отряда Стражи… ныне не существующего… — проговорил полученную информацию Семён, — заброшена где-то девять с половиной тысяч лет назад… А Ямомото-сан не уверен, что я тот, за кого себя выдаю, поэтому и организует встречу тут. Чтобы не раскрывать положение базы своего отряда. Предусмотрительность заслуживающая уважения.
На последних словах в облике МакНила проступило некоторое облегчение, а во взгляде — удивление. Видимо это и позволило эмиссару Стражи решиться на нечто, судя по всему, для времён владычества биологического папы Семёна — небывалое:
— А ещё он опасается вашего
— Ямомото сан достоин уважения за свою смелость и предусмотрительность, — произнёс Семён. — Передайте ему мои слова, а также, что я не имею привычки ломать в злобе мебель и рубить головы без причины.
А про себя подумал: "Я вообще только гусям головы рубил, когда к деду на лето ездил…".
Вопрос: "Когда?", тоже решился просто: "Когда Владыке будет угодно!". Прикинув так и эдак, Семён решил, что ему угодно послезавтра в середине дня, но, помня, что вежливость королей это точность, назначил ровно в 12:00 по местному времени базы. С одной стороны — нечего тянуть кота за хвост, с другой — у Ямомото будет время пошуршать насчёт чёрных копателей. Да и самому надо подготовить кое-что, дабы встреча прошла без лишних вопросов. В конце концов, есть же тут особа, которая заварила эту кашу? Вот пусть её по тарелкам и раскладывает.
* * *
Доклад Басову тоже начался с выговора:
— Да что вы устроили!… О чём вы вообще думали! Как мы будем обеспечивать…
— Никак… — Семён уже изрядно устал от пустых разговоров, поэтому позволил себе перебить начальство. — Во-первых, если что-то пойдёт не так, наши против Стражи ничего сделать не смогут, только люди зря пострадают. Во-вторых, тамошняя машинерия должна меня опознать и будет подчиняться в первую очередь мне. И защищать меня…
— Должна… — буркнул Басов с изрядным скепсисом, но Семён сделал вид, что этого не заметил:
— …в-третьих, там со мной будет Серый, он тоже кое-чего стоит. Да и сам я уже много умею и не беззащитен. И последнее: Я уверен, эксцессов не будет. Есть у меня одна идея.
— Какая?
— При вступлении в должность нового начальника принято представлять, ведь так? Вот пусть Лилит меня и представит!
Басов демонстративно посмотрел в окно:
— Вечереет уже… Солнце скоро сядет… А ты тут такими именами бросаешься…
— И за что же меня все так не любят?!! Даже по имени назвать боятся? — раздался недовольный женский голос. Означенная Лилит сидела боком на столе и скребла пол когтем птичьей лапы[2], заменяющей ей стопы.
— Меньше надо детей есть[3]! — буркнул Басов.
Так смело выступил он наверное от шока. Лилит на это очень серьёзно ответила:
— Я детей не ем. И никогда не ела. Так, делаю иногда прополку популяции, удаляю самых тупых из размножения. Если бы не я, вы бы так до сих пор и махались каменными топорами! А то ведь как было: царь тупой, народ ещё тупее и один Имхотеп[4] с IQ в 110 единиц, по нынешней шкале. И настолько всех умнее оказался, что его аж богом признали!
Она обвела всех насмешливым взглядом и остановилась на Семёне:
— Ну говори, зачем звал?
Тот
— Так вы же всё слышали.
— Может слышала, может нет, а может и слышала, да не то… Звал? Говори!
— Хорошо, Хранительница! Я послезавтра еду брать под свою руку Стражу. Надо чтобы вы меня им представили, по полной программе.
Лилит задумалась на секунду, кивнула:
— А это дело! Где? Когда?
Семён назвал код базы и время.
— А чего в такую глушь забрались? И место давно брошенное…
— Боятся, что я в злобе начну мебель ломать, шеи сворачивать. И вообще, вдруг царь не настоящий?
— Хм… Хитрые стали… Ладно, буду там. А сам-то доехать успеешь?
— Серый обещал, что успею.
Лилит задумалась на секунду, кивнула своим мыслям и подвела итог:
— На нём поедешь, значит? А это совсем хорошо! Ладно, до встречи!
И пропала, словно её тут и не было. Только на полу остался нацарапанный когтем какой-то сложный знак. По виду — из высшей имперской письменности, но понять его Семён не мог…
Вот так и прошёл день. Вроде бы и сделано немало, и дела важные, и узнал много чего полезного, но весь день — словно езда кругами, да по кочкам…
* * *
Двое стояли в небольшом гроте в обрывистой стене одного из многочисленных фьордов канадского острова Девон[5]. Снаружи вход в грот был оформлен простым, но элегантным портиком. Вход был открыт, но ни одна снежинка столь обычного здесь для этого времени года снегопада не залетала внутрь и не падала на лежащие на полу в самых разных позах высохшие скелеты. У дальней стены, на каменном постаменте, лежал мужчина, на вид лет 35 — 40 и казалось, что он просто спит. Одет он был в странную помесь тоги, парадного мундира и доспехов, богато украшенных золотом и цветными камнями. Один из стоящих в гроте мужчин присмотрелся к вязи узоров по краю постамента и с удивлением спросил:
— Высшие имперские письмена?
Кстати, мы знаем его как Второго.
— Угу… — задумчиво ответил Первый, в то время как вокруг него метались, складываясь, преобразуясь и меняя цвета самые разные абстрактные картинки.
— Надеетесь прочитать?
— Прочитать их невозможно… — всё также отрешённо ответил Первый, — есть мнение, что даже члены императорской семьи не читали их… в том смысле, в каком читаем мы… но понять общий смысл иногда получается…
Пурга из символов вокруг него продолжалась какое-то время, наконец в ней образовался некоторый смысловой центр из которого выпали несколько строчек. Строчки эти состояли из знаков, природа которых, даже на неискушённый взгляд, была принципиально отлична от тех, что шли по краю постамента.
— Ну вот, хоть что-то… — удовлетворённо произнёс Первый. — Если опустить обычные славословия, то перед нами первый правитель этой… дыры, назначенный сюда лично Императором. Так что можете поздравить себя… и меня, вашего скромного коллегу. Мы обнаружили первое и, пожалуй, единственное сохранившееся не разграбленным захоронение члена императорской семьи…
Он ещё раз внимательно пригляделся к висящим в воздухе символам и уточнил:
— Состоящего в прямом кровном родстве с самим императором.