Сказание о блэквимах. Огненный блэквим
Шрифт:
Лёгкий дождь сменился ливнем, и я в спешке раскрыла зонт. Подруги сразу же нырнули под него. Втроём нам было тесно под ветхим куполом. Оля с Леной стали тянуть его в свою сторону, а я отчаянно тянула к себе, вцепляясь холодными пальцами в рукоять и отбиваясь от настырных одноклассниц локтями. Резкий порыв ветра гневно надул купол. Зонт выскользнул из рук и полетел в сторону школьного забора.
– Ну спасибо, удружили! Теперь мне за него попадёт! – воскликнула я недовольным голосом и со всех ног помчалась за ускользающим зонтиком.
Пока я отчаянно
С упорством продолжая ловить кружащийся в порывах ветра купол, я не переставала думать о том, что мама устроит мне «райскую жизнь», если посмею вернуться без него. И вот дерзкий беглец почти был у меня в руках, как вдруг я поскользнулась и врезалась в мокрый асфальт. Острая боль мгновенно пронзила локоть и правую лодыжку, а на глаза навернулись слёзы.
Взяв себя в руки, я приподнялась, стараясь убедить себя в том, что из-за проливного дождя сарафан и так уже был ни на что не годен. Я бросила взгляд вслед отлетевшему зонту. В нескольких шагах от школьного забора стоял лопоухий мальчишка. Он не вышел ростом, да еще сильно сутулился, и если бы нас поставили в ряд, то его макушка оказалась бы на уровне кончика моего носа. Я вспомнила его. Это был мой сверстник, новенький из параллельного класса. Тот самый, которого все дразнили и избивали, а он безмолвно терпел побои и унижения, не способный за себя постоять…
Злосчастный мальчуган промок с ног до головы. А я поняла, что не знаю его имени. Прежде мы пересекались пару раз, но я не решалась не то чтобы заговорить – даже встретиться с ним взглядом. Хулиганы из четвёртого «А» нарекли новичка Зелёной косынкой, поскольку он не снимал оливково-зелёную бандану. Теперь же платок был вновь повязан на его черепушку, а несколько курчавых тёмных влажных прядей, вылезших из-под головного убора мальчишки, липли к его лбу, «львиному» носу и щекам. Лёгкая ветровка намокла и обвисла, из-под неё выглядывала серая, местами полинявшая футболка. Завершали портрет этого невзрачного мальчика потёртые штаны и поношенные ботинки. Но его глаза… Слишком задумчивые для ребёнка, честные, сверкающие рубиновым блеском. Я никогда ещё не видела таких! Хлопнув себя ладонями по щекам, я хотела отвернуться, но заметила подозрительный свет в его правой ладони.
«Что он держит в руке? Никак не пойму… Может, фонарик?» – с любопытством размышляла я, пытаясь тщательнее присмотреться, и меня осенило: это огонь! Настоящий живой огонь, которым школьник пытался высушить насквозь мокрую куртку.
«Как он так делает?! Это же невозможно! Пламя должно жечь ему руку, а он даже не реагирует…» – я совсем позабыла про боль, не сводя с него удивлённого взгляда.
«А! Должно быть, какой-то фокус.
Мальчик в бандане, заметив, что я за ним наблюдаю, провёл левой ладонью над пылающими язычками, и те мгновенно погасли.
– Ничего себе… – прошептала я, ощущая, как по спине сбегают мурашки.
Мне хотелось вскочить с места и, приблизившись к нему, обо всём расспросить, но я увидела молодую женщину с длинными соломенно-жёлтыми волосами. Стройная и довольно высокая, она была одета в плащ цвета хмурого небосвода, блеклые джинсы и кожаные сапоги. Её красивая тонкая ладонь немного нервно сжимала лямку скромной дамской сумочки, что была перекинута через правое плечо.
Незнакомка прошествовала уверенной походкой на расстоянии вытянутой руки от меня и, даже не взглянув в мою сторону, остановилась рядом со школьником в зелёной косынке.
– Разговор с директором был долгим, но мы смогли найти общий язык, – раздался её негромкий серьёзный голос. – Константин Евгеньевич обещал рассмотреть нашу проблему. Понимаю, тебе нелегко, но придётся потерпеть до летних каникул. В следующем учебном году тебя переведут из класса «А» в «Б», однако нет гарантий, что там дети будут лучше к тебе относиться… Сын, ты точно хочешь здесь обучаться? В нашем районе немало хороших школ, а в этой… Кроме того, что контингент не из лучших, так она ещё и находится бог знает где…
«Его переведут в мой класс?!» – проворчала я про себя.
– Во всех школах одинаково, мама, но я хочу учиться в этой. С того дня, как нам рассказали о ней, меня не покидает предчувствие, что именно здесь моя жизнь изменится к лучшему, – уверенно ответил мальчик.
– Что ж, поступай как знаешь, – женщина пожала плечами и уже бодрее добавила:
– Идём домой, Виталя.
– Подожди меня возле остановки, мам, – отозвался он и, подняв грязный зонт со сломанной спицей, громко сказал:
– Я скоро тебя догоню!
Мать кивнула ему в знак согласия и, вздохнув, направилась к остановке. Виталик же подошёл ко мне, подал руку и помог подняться с мокрого асфальта, а после протянул моего «беглеца».
– Спасибо, – пробормотала я, резко выхватив зонт. – Толя, Коля, или как там тебя зовут?
– Виталий Ярилов, – спокойно уточнил он.
– Скажи, а как ты провернул тот фокус с огнём? – позабыв о приличиях и сгорая от любопытства, поинтересовалась я.
– Какой ещё фокус? – изумлённо произнёс Виталик, делая вид, что не понимает, о чём идёт речь.
– Я всё видела: у тебя в руке горело пламя, но оно тебя не обожгло. Так не бывает, я точно знаю! Поэтому колись! – закричала я, нахмурив брови, и машинально вцепилась в ткань его ветровки.
– Не понимаю, о чём ты! Я просто ждал маму… – отозвался он, разжав мои пальцы, и, отдалившись на шаг, попытался усмирить меня недобрым взглядом. Не вышло.
– Хочешь сказать, что мне всё показалось? – проворчала я с возмущённой гримасой.
– Прости, но я должен идти, – сказал Ярилов и, уже направляясь к остановке, добавил довольно холодно: