Сказание о Доме Вольфингов (сборник)
Шрифт:
Князь задавал мне множество вопросов, и я довольно бойко отвечал на них, причём говорил что угодно, но не сказал ни слова правды, разве только что-то, что могло навредить ему. Моё сердце ликовало. Я думал тогда: придут предатели и расскажут ему правду, а он не поверит им или, по крайней мере, засомневается в их словах. В моей же честности он нисколько не сомневался, иначе потребовал бы пытать меня. Позже я видел, как он допрашивал под пытками пленённых мужчину и женщину из нагорного народа.
Выйдя от него, я прошёл по всей крепости, стараясь высмотреть как можно больше
Там я провёл три дня, выяснив за это время всё, что мог, и о крепости, и о войске, укрывшемся в ней. На четвёртый день я вышел с утра, будто бы на охоту. За мной никто не следил – мне верили.
И я вернулся домой в Верхнюю Марку, где остановился у Гейрингов. Желаете ли вы, чтобы я рассказал вам что-нибудь об образе жизни римлян в крепости? Я говорил дольше, чем хотел. Мне продолжить рассказ?»
Поднялся шум, среди которого слышалось: «Говори всё, говори всё!» – «Нет, – возразил Лис. – Всё я не смогу поведать. Мне многое удалось увидеть за эти три дня. Но вот что вам следует знать. Эти люди хотят завоевать и разграбить Марку, перебить воинов и стариков и пленить тех, кто им приглянется – прекрасных и молодых. Но больше всего они жаждут наших женщин, чтобы владеть ими или продать.
Что же до их крепости, то она хорошо укреплена. Римляне выкопали ров, а за ним строят стену из глины. Глину обжигают, как горшки, и придают ей форму тёсаного камня. Получаются довольно крепкие бруски красного цвета, которые они скрепляют известью.
Копают глину, лепят и обжигают невольники, пленные готы, мужчины и женщины. За это они получают скудную пищу и отнюдь не скудные побои. Римляне – жестокий народ. Они смеются, глядя на слёзы других.
Их воины хорошо вооружены. По большей части, это вооружение у всех одинаково. На голове они носят шлем, на груди и спине – железные доспехи. Длинные щиты в битве закрывают их до колен. Они подпоясаны саксами и вооружены тяжёлыми метательными копьями. Они смуглы и некрасивы, мрачны и немногословны. Пьют и едят мало.
Над десятками и сотнями у них стоят военачальники, которыми командует тот самый князь. Он ходит взад и вперёд с золотом на груди и на голове и обычно надевает плащ того цвета, какой бывает у герани.
В самом сердце крепости стоит алтарь, на котором римляне приносят жертвы своему божеству, а божество их – всего лишь тот знак, с которым они идут в бой: орёл, набрасывающийся на добычу с распростёртыми крыльями. Но есть у них и другой бог, и, представьте себе, это волк, как будто они одного с нами рода. Вернее, волчица с двумя мальчиками у сосцов. Это удивительно.
Я говорил, что они жестоки, и вот почему я понял это. Десятиначальники и стоначальники без жалости, у всех на виду бьют воинов, если те идут не так, как требуется. И хотя воины свободные и могучие мужи, они терпят, не отвечая ударом на удар. Это самый беспощадный народ из тех, какие мне известны.
Что же до их числа, то тех, кто в крепости, едва ли наберётся три тысячи пехотинцев, а всадников пять сотен, да и те не лучшие. Лучников
После этих слов Рыжий Лис сказал следующее:
«О, роды Марки, встретите ли выВрага жестокого на поле иль бежите,Укрывшись тёмным лесом, как щитом?А, может быть, отправитесь в их крепость,Отбросив щит и меч и взяв с собойДетей и женщин, чтобы умолятьСильнейшего о мире? О, тогдаНе все погибнут, но, в живых оставшись,Начнут мечтать о смерти, проведяНе больше пары месяцев на Юге».Поднялся громкий шум. Сердитые голоса смешались с лязгом мечей и звоном копий, ударяемых о щиты. А Рыжий Лис произнёс:
«Вы должны избрать один из этих путей. Впрочем, о чём я говорю? Есть только два пути, а не три: ведь если вы выберете бегство, то они последуют за вами хоть до пределов земли. Либо эти чужаки возьмут всё, что хотят, даже наши жизни станут их добычей, либо мы сохраним то, что принадлежит нам, и продолжим свою весёлую жизнь. Меч решит это. Через три дня покажется войско – они недалеко от нас».
С этими словами рыжий воин сошёл с Холма Речей, смешавшись со своими родичами. Остальные, решив, что его слова верны и мудры, шумно обсуждали услышанное. Но вот один старый воин из Нижней Марки поднялся и взошёл на вершину холма. Он был сухопар и суров, его знали и уважали, и, когда он заговорил, всё стихло. Молвил же он вот что:
«Я Оттер из рода Лаксингов. Немногое осталось сказать, прежде чем придёт время избрать князя, который поведёт нас на войну, и мы, вооружившись, отправимся в путь. От трёх достойных воинов мы узнали правду о наших врагах. Последний из говоривших, Рыжий Лис, видел их. В пути он расскажет нам ещё что-нибудь, да и самих врагов найти нетрудно. Было бы неразумно напасть на этих людей, когда они прячутся за частоколом своей крепости, ведь сложно одержать победу над стеной. Гораздо лучше будет встретить их в диком лесу – он, будучи нашим другом и защитником, станет для них сетью. Послушай, Агни из рода Дейлингов, у тебя жезл тинга, объяви, что пора избрать князя, если никто не против».
Без лишних слов старый воин, позвякивая доспехами, спустился с холма и встал среди Лаксингов. Тут поднялся старец из Дейлингов, он протрубил в рог, и сразу наступила тишина. Старец вопросил: «Дети Отца убитых! Идёт ли народ на войну?»
Воины в один голос закричали «Да!», и мечи их взлетели вверх, сверкая в лучах клонящегося к западу солнца или отливая смертельной бледностью на фоне тёмного леса.
Тогда Агни снова вопросил: «Изберёте ли вы себе князя сейчас же или после того, как все выскажутся?»