Сказание о Ретифе
Шрифт:
— Боже мой, господин Посол, как я вас понимаю!
— с сочувствием произнес Магнан. — И как мы сами до этого не додумались?
Десять минут спустя в коридоре Канцелярии Магнан, отдуваясь, вытирал цветастым носовым платком тонкую шею.
— Благие небеса, кто мог подумать, что его так разберет? — жаловался он Ретифу. — В конце-то концов, какими такими достоинствами обладают эти комки грязи?
— Ну, не знаю, — ответил Ретиф. — Какими-то, наверное, обладают. Все-таки туземцам пришлось наладить их массовое производство да еще зарывать ночами в грунт, стараясь, чтобы никто не заметил.
— Ретиф! — Магнан замер. — Вы хотите сказать?..
—
— Просто на случай, если они имеют некую сентиментальную ценность.
— Подделка подделок, — пробормотал Магнан.
— Этой концепции присущ определенный юмор.
Они задержались перед двойными стеклянными дверями, ведущими на открытый балкон, двумястами футами ниже которого лежал свежеотдраенный город. Едва лишь двое землян ступили на балкон, как маленький вертолетик, с седлом и рулем будто у велосипеда, пронесся над парком и завис прямо над балюстрадой.
— Прыгай, Ретиф, и так опаздываем, — веселым баритоном позвала машина.
— Куда это вы собрались, Ретиф? — гаркнул Магнан, увидев, как его подчиненный перемахнул через ограждение. — Вам же надлежит составить сводку донесений по сводкам пропавших донесений, я уж не говорю о самих этих донесениях!..
— Я по служебной надобности, мистер Магнан,
— успокоил его Ретиф. — Лечу играть в небесное поло с двумя членами Кабинета Министров.
Он помахал Магнану рукой, пришпорил своего скакуна, и тот взмыл в безбрежное зеленое небо.
Бандиты и мандаты
1
Второй Секретарь Посольства Земли Ретиф вышел из своего отеля на улицу. По случаю выборов она была увешана флагами и кишмя кишела местным народом: пушистые суматошные существа, ростом от фута до ярда, похожие на бурундуков — переростков с задранными кверху мохнатыми хвостами. Тут же из боковой улицы появилась новая группа. Протиснувшись сквозь толпу, ее участники начали проворно сдирать со стен предвыборные плакаты и наклеивать на освободившиеся места новые. Следом за ними хлынули распространители листовок, которые энергично принялись подрисовывать изображенным на плакатах физиономиям усы, бороды и скошенные вбок глаза. Им с веселым шумом помогали прохожие: одни чернили физиономиям зубы, другие добавляли к кончикам кнопочных носов бородавки, третьи, отняв у сограждан кисти, норовили пройтись ими по лицам окружающих. Замелькали кулаки, послышались громкие крики.
Кто-то ткнулся в колено Ретифа: маленький оберонец в синих штанишках и белом запятнанном переднике таращил снизу вверх широко раскрытые, полные тревоги глаза.
— Молю тебя, благородный сэр, — пронзительно запищало это крохотное существо, — поспеши — или все погибнет!
— А что случилось? — поинтересовался Ретиф, заметив пятнышко муки на щеке оберонца и мазок шоколадной глазури на кончике его носа. — Плюшки подгорают?
— Паки и паки страшнее того, милорд, — громили! Неистовые великаны вот-вот разнесут нашу лавку! Следуй за мной и увидишь!
Оберонец стремительно развернулся и опрометью понесся вперед.
Круто сбегающей вниз мощеной улочкой с тесно поставленными домами, у которых балконы вторых этажей как раз доставали ему до макушки, Ретиф поспешил за оберонцем. В открытых окнах мелькали интерьеры игрушечных домиков с игрушечными же столиками, креслицами и телеэкранами размером с почтовую марку. Ясноглазые
Перед лавкой, на вывеске которой красовалась кое-как намалеванная колбаса, собралась толпа, кольцом обступившая с полдюжины гигантских оберонцев еще не знакомой Ретифу разновидности. Облаченные в грязные шелка, короткохвостые, с ятаганами у талии, сложением они напоминали кегли. Один из членов ватаги держал поводья их скакунов — чешуйчатых зверюг с гривами, разительно похожих на ярко размалеванных носорогов. Но полному сходству мешали торчащие из пастей клыки и длинные мускулистые лапы. Парочка красавцев ретиво лупила ломами по перемычке дверного косяка. Другая пара с немалой сноровкой разносила кувалдами стену около двери. Шестой громиль, опоясанный алым кушаком с заткнутой за него пистолью, стоял, сложив на груди руки, и ухмылялся, показывая разгневанной толпе острые зубы.
— Сей лавкой — выпечка и выпивка — владеет мой троюродный и внучатый дядюшка Мочельник Дрызг, — пропищал маленький провожатый Ретифа. — Никто бы не стал возражать против небольших разрушений, совершаемых от широты душевной при обнародовании своих политических взглядов, но эти разбойники того и гляди пустят нас по миру! Гран мерси вам, милорд, не согласитесь ли вы урезонить скотов?
Он замелькал впереди, расчищая Ретифу путь в толпе зрителей. Обладатель красного кушака, заметив приближение Ретифа, опустил руки, причем одна из них легла на рукоятку пистоли. Ретиф увидел, что это гроачианская копия распылителя, бывшего в ходу на Конкордиате лет двести назад!
— Не приближайся, чужестранец, — у громиля оказался немного повизгивающий баритон. — Зачем ты здесь? Твоя берлога вон там, на соседней улице.
Ретиф ласково улыбнулся нависшему над толпой медведеобразному оберонцу, чьи глаза находились почти вровень с его, а вес был, пожалуй, поболе.
— Да вот, надумал купить себе пончиков с повидлом, — сказал землянин, — а тут твои ребята вроде как дорогу загораживают.
— Убирайся, землянин! И поищи себе закусь в другом месте. Я, видишь ли, малость приустал — предвыборная кампания, то да се, — вот и надумал почтить своим присутствием эту жалкую забегаловку. А моя братва решила расширить дверь так, чтоб она отвечала моей благородной комплекции.
— Нет, так не пойдет, — ровным тоном сказал Ретиф. — Если я говорю, что мне нужны пончики с повидлом, это означает, что они нужны мне сию же минуту.
Он шагнул в направлении двери, и пистоль, выдернутая из-за кушака, тут же была направлена на землянина. Прочие громили, помахивая ломами, медленно обступали его.
— Ай-я-яй, — Ретиф погрозил им пальцем, а нога его тем временем описала короткую дугу, дальний конец которой пришелся точно в коленное сочленение владельца пистоли. Бедняга отрывисто тявкнул и нагнулся вперед, нагнулся вполне достаточно, чтобы его челюсть встретилась с левым кулаком Ретифа. Пистоль оказалась у Ретифа в руке, а громиля отнесло немного назад, сотоварищам на руки.