Сказание об Оками 5
Шрифт:
– Ни единого признака интересующего вас мальчишки, – повинился темнокожий парень. – А он точно был у Кагуя? Разведанные сведения верные?
– Абсолютно. Белая кожа, белые волосы, две отметины на лбу, характерные для клана Кагуя, причем красных, говорящих о полноценном геноме. Клан держал его в излишней строгости. Контролировал.
– Я могу попытаться расспросить Шини-тян. Она ко мне уже немного оттаяла, как я вам и обещал. Несколько месяцев обработки и вот увидите, будет совсем моя. Или убьет меня болевым дзюцу при попытке поцеловать.
Интуиция подсказывала, что без участия девчонки пропажа юного
– Нет. Не нужно. Продолжай действовать по плану, помогай ей во всем, о чем попросит, стань лучшим другом и даже больше, если выйдет. Я не просто так выбрал для этой миссии именно тебя. Ты наилучшим образом из имеющихся кандидатов соответствуешь ее извращенным вкусам на мужчин.
– Чего это извращенным? Спросите любую, я всем по душе, – притворно обиделся Наоми-кун. Он просто замечательно изображает недалекого бабника, настоящий природный талант. Жаль, что других образов в его арсенале нет, да и внешность чересчур приметная.
– Моя ученица Анко-тян говорила, что ее идеал – райкаге.
– То есть ходячая гора мышц? Простите, семпай, но на такое я пойти не готов. Девочка, конечно, очень миленькая, но так я лишу своего общества большую часть остальных женщин. Буду работать, как есть.
– Приемлемо, – кивнул Орочимару. – О мальчишке Кагуя специально не расспрашивай, но если случайно обмолвится, сообщишь.
– Будет сделано, семпай.
На этом их встреча и закончилась.
Интерлюдия. Узумаки Фуоки, джинчуурики семихвостого Чомея
Фуоки дулась. Сегодня её предали. Этот дурак Наоки сказал, что Карин красивее, потому что у нее кожа светлая. А чем кожа белее, тем больше красоты. Так братик Скай говорит и в пример сестренку Оками приводит. И как бы Фуоки ни хотелось стать похожей на сестренку, загореть наоборот у нее же не получится.
– Белая, белая, белая, – бормотала себе под нос девочка, стараясь придумать, как поменяться. Ведь если ничего не поменять, то мальчик женится не на ней, а на Карин. Глупый Наоки. Если бы он сказал, что красивее Каоки, то никто бы не обиделся. Сестру хвалить можно, сразу же понятно, что это потому, что он ей братик. А что, если она испачкает Карин углем, пока та спит? Нет. Нельзя. Карин, хоть и соперница, но они еще и друзья. А друзей обижать нельзя. И уголь пропадет, если лицо водой помыть. Что же делать?
Тут ее осенило. Можно же не углем, а рисовой мукой, и не Карин, а себя. Тогда она точно станет самой красивой. Ну, после сестренки Шизуне. И сестренки Чико. И мамы Цунаде… только та злится, когда ее так называют. И когда тетей – тоже.
Так-то Фуоки очень счастливая девочка. У нее есть мама Каноно, мама Марин и мама Цунаде. А у всех остальных мама только одна. Плохо
Мука! Мука есть на кухне.
– А давайте иглать в плятки! – коварно предложила Фуоки. – Я вожу!
Обычно водить мало кто хотел. Только Карин, но с ней в прятки играть совсем неинтересно. Сразу всех находит. Это потому, что она сенсор, чует, где кто спрятался и игра выходит нечестной. Так что все с радостью согласились, когда хоть кто-то вызвался на роль той, что ищет.
– Лаз… два… тли… – отвернувшись от других детей, начала считать девочка. Наоки наверняка спрячется за шторой, закрывающей большое окно. А любимое место Карин за диваном. Вот Каоки хитрая, всегда по-разному скрывается.
– Вы готовы? – как и полагается, спросила ведущая перед тем, как развернуться. Тишина! Никто себя голосом не выдал. А Фуоки тихонько, как настоящая ниндзя, скользнула на кухню.
Где же эта муда… просто мука? Плохие слова иногда говорят сестренка Оками и сестренка Чико, но она пока что маленькая, ей как взрослой говорить нельзя, а то мама Каноно будет ругаться. Вон прозрачная банка на верхней полке! Там точно что-то белое внутри. Как же высоко! Не каждый взрослый дотянется. Ближе, ближе… Она летит! Как настоящая бабочка! Нет, как стрекоза! Это так необычно и весело – ощущать у себя крылышки за спиной. Глазок сзади у Фуоки нет, но она вдруг поняла, что хорошо знает, как выглядят ее крылья. Легкие, полупрозрачные, похожие на лепестки у цветка, находятся в середине спины, чуть повыше попы. Вот с ними она точно красивее! Но муку все равно надо добыть.
Фуоки дотянулась до банки. Какая же та тяжелая! Крылья замелькали так быстро, что идущий от них ветерок начал наводить на кухне бардак. Плохо! Мама Марин будет ругаться, когда вернется. Она совсем ненадолго ушла. Не уронить бы… Не уронила! Спустилась точно на стол вместе с банкой. Хорошо, что крышки нет.
Девочка залезла руками в муку, та взметнулась вверх из емкости. Белая-белая! И такая сладкая! Да это же сахарная пудра! Ой-ой! Ну и влетит же ей! Мама Марин добрая, но все равно будет ругаться. И Маме Каноно скажет. И тогда они вдвоем наругают! На Фуоки никогда не повышали голос, но вот сейчас точно будут. Как страшно! Надо убегать!
С кухни имелся отдельный выход из дома. Вот через эту дверь девочка и сбежала. Ручка у той слишком высоко, но точно не выше полки с банкой пудры. Крылышки снова появились ненадолго и выручили, позволили долететь до нужной высоты. Фуоки прям повисла на крае ручки, обеспечивая нужное усилие. Получилось! Она сбежала! А куда теперь? К маме Цунаде? Она защитит и не даст ругаться. Или к папе Миуре! Взгляд опустился на перепачканные в белом ручки. Быть самой красивой девочкой в деревне вдруг как-то расхотелось. Надо умыться и потом уже искать защиты. Если она смоет сахар водичкой, то никто и не подумает, что это она банку взяла. Она же маленькая и так высоко не дотянется! Море, ей нужно на берег, туда, где обычно старшие тренируются! И почему Чо внутри нее так сильно смеется?