Сказания Колдовского мира
Шрифт:
— Хорошие мастера у Псов, — сказал он, затыкая его за пояс. — Ну, а теперь, — он вновь вскочил в седло, — на торговую дорогу, она поворачивает отсюда к Тревамперу. Хотя, кто знает, что осталось от этого города.
Уже смеркалось, но мы не стали ночевать у форта. Слишком близко был погребальный курган, слишком многое напоминал он моему спутнику. Мы ехали по дороге, пока Джервон не свернул в кустарник. За ним таились окруженные камнями кострища да остатки шалашей.
— Наш лагерь, — он тронул пепел ногой, — заброшен давным-давно. Здесь можно и переночевать в безопасности.
И
Когда мы поели, я достала чашу и откинула с нее платок. Почти выронила я ее. Легкая дымка стала черным пятном на пояске и днище кубка. Так узнала я, что беда стряслась с Элином. Но жив он и будет жив, покуда вся чаша не станет черной.
— Что это?
Не хотелось мне говорить об этом, но нельзя было не утолить любопытство Джервона.
— Это предупреждение, что брат в беде. Тут была только дымка, а теперь, смотри, — чернота! Если станет чернота подниматься выше — опасность усилится.
А если почернеет весь кубок — значит, Элина нет в живых.
— Уже треть высоты, — отозвался он. — А можете ли вы, госпожа, узнать, в чем опасность?
— Нет, знаю лишь, что не с превратностями войны она связана, а с тайными Силами. Зачаровали его.
— Люди Долин знают только ворожбу Мудрых, а у Псов своя магия и не связана с нашей… Значит, Древние?..
Но как попал Элин в сети древнего зла, я и представить себе не могла. Никогда не интересовался он такими вещами. Попыталась я припомнить, что открыло мне дальновидение: спальню, спящую девушку и брата моего у окна, расшатывающего засовы.
— Вы умеете видеть? — спросил Джервон.
— Не здесь. У меня нет с собою всего нужного, — отозвалась я и задумалась.
Зачем мне делать все так, как учила меня Ауфрика? Ведь и сама она говорила, что сила моя от матери и не ровня я деревенской Мудрой.
Сильно притягивал меня Элин, ведь рождены мы были в одном рождении, и черты его лица были для меня словно зеркало. Поэтому…
— Дай-ка мне бутыль с водой.
Джервон повиновался. Достала я размягченную полоску луба, которым перевязывают раны, насыпала на нее три щепотки порошка из трав, который Ауфрика дала мне в дорогу, и полила все водой из бутыли. А потом хорошенько протерла руки полученной смесью.
Так очистив себя, взяла я чашу в руки; не было в ней воды, но, как прежде в раковину, попыталась я заглянуть в нее, забыть обо всем, кроме Элина, отыскать его мыслью.
И вдруг словно в чаше оказалась я: окружило меня серебристо-белое сияние, ослепило на мгновение, а потом зрение вернулось ко мне. Словно лес, обступили меня круглые колонны. Они были толщиной с дерево, только гладкие, круглые и без ветвей. Не несли они на себе крыши, над головой светила луна да поблескивали звезды.
Неровными рядами стояли колонны, двойной спиралью завивались они к центру, и вступивший на эту дорогу с каждым оборотом спирали приближался к тому, что гнездилось внутри. И тогда страх обуял меня, жуткий страх,
Ведь из центра спирали истекала лютая злоба к людям, ко всему нашему миру, и страшной погибелью угрожала она пришедшим сюда.
И вдруг в мгновение все изменилось. Словно маска покрыла беспредельную мерзость. Исчез ужас, ему на смену пришло ожидание чуда и стремление к нему, туда, в сердцевину спирали. Но не обманули меня эти чары, ведь успела я узнать истинную сущность хозяина лабиринта.
На площадке перед колоннами неожиданно появился всадник на боевом коне, в кольчуге, при шлеме и с мечом у бедра. Спрыгнув на землю, он бросил поводья и, не позаботившись о коне, словно следуя какому-то зову, бросился ко входу в спиральный коридор…
Я попыталась крикнуть, встать между Элином и воротами мрака, что был страшнее самой смерти. Но не могла пошевелиться. Брат уже бежал между столбами…
— Элин! — крикнула я…
Чьи-то руки трясли меня за плечи. Я сидела, согнувшись над чашей… над пустой чашей. Луна светила по-прежнему ярко, но столбы и спираль исчезли.
Я поспешно повернула чашу к свету, думала — еще выше заползла черная тень! Ведь Элин уже вошел туда. Хватит ли моих сил, чтобы спасти его? Но пятно оставалось таким же.
— Что вы видели? — обеспокоенно спросил Джервон. — Мне казалось, что вы и впрямь видели что-то ужасное, а потом, госпожа моя, вы позвали брата, словно пытаясь остановить идущего к смерти.
Джервон, конечно, знал больше об этих краях. Может быть, он знает, где находится эта спираль и как до нее добраться побыстрее.
— Слушай! — Я завернула чашу в платок и рассказала ему по очереди оба видения: первое — у окна и второе — нынешнее. — Где может быть такое место?
— Во всяком случае, не в Тревампере и не поблизости от него, — быстро ответил он. — Но закрытое на засовы окно… Что-то похожее я слышал, — он потер лоб, пытаясь припомнить. — Окно… Никогда не открывающееся окно! Ну, конечно же, крепость в ложбине Фроме! Есть старинная легенда, что из одного окна средней башни этой крепости можно увидеть дальние горы. И если случится с мужчиной такое, то в урочный час он садится на коня и уезжает… и никогда не возвращается. Как ни искали пропавших, даже следов их не удавалось найти. Поэтому господа в замке не живут, только стоит гарнизон. А окно это всегда крепко заперто. К тому же происходило все это во времена наших дедов.
— Возможно, в этой крепости вновь поселился кто-то из лордов. Разве не ты уверял меня, что мой брат обручен? Теперь, судя по тому, что я видела, он повенчан. И все-таки бросил свою госпожу, чтобы стремиться к этому?.. Скорее в ложбину Фроме!
Так мы приехали в эту крепость, но встретили нас там весьма странно. И когда стража у ворот приветствовала меня как лорда Элина, я не стала ничего объяснять. Хотела сперва разузнать о брате побольше, а потом уже задавать вопросы. Я сказала, что ездила на разведку и все расскажу в должное время. Не слишком-то убедительно, конечно, но люди не возражали, они, казалось, рады были вновь видеть своего господина.