Сказания о нартах
Шрифт:
Один был с брюшком, богач и чревоугодник. Не было человека, из которого он не извлек бы выгоды для себя.
Второй был среди плутов плут. Душу, глаз готов он был отдать, лишь бы обмануть кого-нибудь. Никогда не сдерживал он слова, да и клятвой тоже пренебрегал. По виду худощав, взгляд у него пронырливый и плутоватый, говорлив не в меру.
А третий был тих и немногословен. Когда, бывало, что-нибудь случалось за столом — кровавая ссора — и надо было примирить кровников, или же между озлобившимися друг на друга соседями восстановить дружбу, или примирить враждующие селения, или сватов послать из одного селения в другое, а то и просто слово сказать на пиру или на поминках, то всегда обращались к этому
Долго разговаривали они об Урызмаге и под конец решили:
— Пойдем-ка и посмотрим своими глазами, такой ли мудрый на самом деле нарт Урызмаг, что, не пожив с человеком, с первого взгляда узнает нрав его.
Так сказали они, тут же собрались в путь и отправились в нартское селение.
В одно время прибыли эти трое испытующих в нартское селение — как же могло быть иначе! — и спросили, где здесь живет мудрый нарт Урызмаг.
Объяснили им, что, когда увидят они на такой то улице высокую ограду и островерхий дом, вот это и будет дом нарта Урызмага.
Вошли трое испытующих в дом Урызмага, спросили, где он, и сразу же вышел к ним высокий старик с длинной седой бородой.
— Гости — счастья посланцы! Заходите, солнышки мои.
— Да будет долгой, счастливой и солнечной твоя жизнь, нарт Урызмаг! — сказали вместе трое путников.
Нарт Урызмаг ввел их в дом, усадил, сам же засуетился — то выходит из дома, то входит в него.
— Чего ты беспокоишься, Урызмаг? Просим тебя, не беспокойся о нас.
— Не говорите так, дорогие гости. Гость — посланец Бога. Гость — готов, хозяин — не готов, — ответил Урызмаг [49] .
49
Гостеприимство — один из традиционных обычаев осетин. С появлением в доме гостя хозяин прекращает свои занятия и старается как можно лучше принять его. Гостя вводили в гостевую, имевшуюся почти в каждом осетинском доме и отличавшуюся особым убранством и чистотой. В честь гостя, если было возможно, резали барана, подавали к столу лучшие национальные блюда и напитки. За столом гостю прислуживала молодежь. Если дом не был готов к приему гостя и задерживалось приготовление угощения, то старший говорил: «Гость всегда готов, хозяин — не готов».
Считалось неприличным оставаться в гостях без особой нужды более трех дней. Отказ в гостеприимстве осуждался обществом и почти не имел места в быту у осетин.
— Но сначала скажите: кто вы и какое дело привело вас в этот дом?
— Мы, — ответили путники, — слышали о твоей мудрости. Весь мир говорит, что Урызмаг с первого взгляда узнает нрав человека. И мы хотим увидеть своими глазами, услышать своими ушами, понять своими сердцами — так ли это на самом деле или нет! Поэтому мы и прибыли сюда.
— Хорошо, солнышки мои, хорошо, — сказал им Урызмаг. — Посидите пока, а я проведаю других моих гостей.
Ничего не возразили трое путников.
И снова Урызмаг то наружу выйдет, то в другую комнату войдет, а то снова обратно вернется.
Удивляются путники. Показалось им, что Урызмаг как будто сильнее прежнего беспокоится. И когда он снова вернулся к ним, они спросили его:
— Что это за необычные гости, о которых ты так сильно беспокоишься?
— Как же мне о них не беспокоиться, съесть бы мне ваши болезни! Это гости из дальней страны. Прибыли сюда немного раньше вас. А дома, кроме меня, никого нет! Вот в чем причина моего беспокойства.
— Кто же они такие? — спросил мужчина с брюшком. — Наверное, они богаты?
— Может, они выдают себя не за тех, что они есть на самом деле? Может, они обманывают тебя? Чего только не бывает! Мало ли шатается
— Наверное, ты хочешь оказать честь мужам заслуженным — таким, кто большие дела решает, кого за это народ почитает и кто поэтому близок твоему сердцу? Наверное, это такие люди?
— Не знаю, — сказал Урызмаг. — Я еще не побыл с ними, и мне нечего о них сказать.
— Тогда будь благосклонен к нам и скажи, у кого из нас какой нрав. Ты, конечно, никогда не видел нас, но теперь мы уже познакомились.
— Мне нечего вам сказать, мои гости. У меня нет других гостей, кроме вас. А каждый из вас сам уже сказал о себе все.
Удивились испытующие, встали, попрощались и отправились домой.
Опустилась птичка на хмелевую лозу, сорвала она зеленую шишечку хмеля и три зернышка выклевала из нее. Весело вспорхнула, и полетела прямехонько в селение доблестных нартов, и опустилась там на хуртуан, где сушился на солнце сладкий солод. Клюнула она зернышко — одно только зернышко сладкого солода, — и свалилась пташка на землю. Хочет вспорхнуть, а крылья точно подрезаны. Хочет бежать, а лапки не держат ее. Увидел ее тут нарт Урызмаг, поднял с земли, принес в дом и показал жене своей — мудрой Шатане, славной нартской хозяйке.
Шатана бережно взяла птичку в руки и положила ее на кучу пшеничных зерен. И — чудо! — сколько сверху ни брали пшеницы, не становилось ее меньше. А птичка скоро очнулась, вспорхнула, защебетала и улетела прочь.
И задумалась вещая Шатана. Стала спрашивать она Урызмага, и рассказал Урызмаг Шатане все, что на глазах у него приключилось с птичкой. А об остальном мудрая Шатана сама догадалась. Смолола она солода, сварила его, процедила варево и положила в него крепкую закваску из хмеля. Зашипело, заискрилось варево и покрылось белой пеной. Пили нарты, и дивились нарты такому напитку.
Из чего варится пиво? Из солода ячменного, из солода пшеничного, а закваску возьми с хмеля, что вьется по орешнику.
Поднеси-ка нам, Шатана, Черного пива! Выше подыми чашу, Нарт Урызмаг! Пусть счастливые дни Принесет нам черное пиво, И радостные песни будем петь мы о нем!Одряхлел нарт Урызмаг, надломились его силы, не ходил он больше в походы. Перестала нартская молодежь спрашивать у него совета, а нашлись и такие юноши, что смеялись над Урызмагом. С утра уходил нарт Урызмаг на нихас и проводил там целые дни, слушая новости, которые рассказывали люди. Глядел, как состязается в стрельбе из луков нартская молодежь, вспоминал свои молодые годы и грустил о том, что никогда они не вернутся.
— Эх, если бы еще раз сходить мне в поход! — воскликнул раз Урызмаг и пошел на большой нартский нихас. Там сидела нартская молодежь. И сказал ей Урызмаг:
— С детства и до самой старости все силы разума своего щедро отдавал я вам, а теперь старая голова моя стала для вас обузой, и нет от меня больше проку. Потому прошу я вас: сколотите большой и крепкий сундук, положите меня в него и бросьте в море. Нельзя меня хоронить на кладбище нартов [50] .
Тут некоторые юноши сказали:
50
В прошлом по осетинским обычаям смерть мужчины далеко от дома, в борьбе с врагом, считалась славной смертью. О погибшем складывали песни, в которых воспевали его подвиги.