Сказания пыльных миров. Горняк
Шрифт:
— Хм, только получил… Это где ж ты, дружок, на этом богами забытом карьере получил заклинание Жизни, пусть и слабое? — Гном сморщил лоб, а потом вдруг улыбнулся и прищелкнул пальцами. — Суд Фортуны! Так это ты тот баламут, который его выиграл! И заклинание в награду получил, да? — Он внезапно рассмеялся. — Расскажи хоть, как оно было? А то я только по слухам обо всем этом узнал, когда вчера вечером за вами приехал.
— Да нечего там рассказывать особо…
Мои слова заглушило громкое фырканье Фестуса:
— Как же, нечего! Там такие дуэли были, ух! Весь карьер сбежался на это зрелище! — Он умоляюще посмотрел на меня. — Можно, я расскажу? Грег, пожалуйста! Я все равно лучше рассказываю, чем ты!
Я лишь махнул рукой.
Все равно в пещере
***
Мы болтали до поздней ночи. В основном потому что я донимал Ургена вопросами. Пожалуй, впервые тесно общался с эдаким недомагом-самоучкой, подобным мне. Только с куда большим опытом и количеством заклинаний. После рассказа про Суд, Урген расщедрился на порцию полезных знаний про магию из своего опыта, и я просто не мог остановиться, задавая все новые и новые вопросы, на большую часть которых он, к сожалению, не знал ответа. Но даже те немногие, на которые знал — были крайне для меня полезны.
Так, оказалось, что заклинания не просто делятся на фиксированные (системные) и свободные, описываемые магическими рунами, как я раньше думал. Я об этом не задумывался, но мой брат, имевший талант в школе иллюзий и постоянно использовавший заклинания (по сути, отдельная специализация стихии Света) — отродясь не учил никаких рун. Да и где бы он это делал? Почти все знания по рунам находятся в руках магических гильдий, в нашем случае — в Академии столицы. Как рассказал Урген, талант вообще не требует ничего, кроме маны и конкретизированного желания — если натренироваться, то хватает даже мысли, но обычно его формулируют словами. Обычными словами обычного языка. Но это путь немногочисленных везунчиков и исключительно в той специализации, в которой им посчастливилось иметь талант. Обычные маги развивались постепенно и при помощи системных заклинаний, ведь рано или поздно при использовании конкретной стихии у тебя откроется соответствующий навык. Именно навык, не талант. В случае Ургена — “Магия Воды”. В первую очередь навыки открывали именно настоящие ученики магов, потому что без навыка не будут работать рунные заклинания соответствующей стихии (да и в целом руны тесно с соответствующими навыками переплетаются). Но и для самоучек от навыков была великая польза. В основном за счет увеличения эффективности даже системных заклинаний — снижения количества потраченной маны, усиления эффектов, длительности…
Я внимал всем этим откровениям с открытым ртом, лишь периодически отвлекаясь на то, чтобы слить ману в очередное малое восстановление на лошадей. Те уже явно подсели и, стоило мне встать, тут же начинали ржать и отталкивать друг друга мордами, пытаясь выхватить заклинание у товарки.
Еще Урген немного рассказал про рост рангов и эволюцию системных заклинаний. Как оказалось, это абсолютно разные вещи. И если рост рангов мы видим и контролируем при помощи частоты использования, то вот эволюция происходит обычно совершенно внезапно, при этом оставляя в интерфейсе как старую, так и новую версии заклинания. Причем новое заклинание может вообще не походить на старое, тут играла роль в основном удача и обстоятельства, в которых ты заклинание чаще всего использовал.
Впрочем, от частоты применения эволюция тоже зависела, просто это нигде не отображалось. Но, чисто эмпирически, заклинанию требовалось пройти рангов пятнадцать, а то и двадцать, прежде чем эволюционировать. Для простых и малозатратных заклинаний — меньше. Для больших, массовых и мощных — больше.
Для моих простеньких заклинаний, скорее всего, хватит и десятка рангов. Но, не проверишь — не узнаешь.
Вот где-то на этом моменте (мы уже давно переместились в повозку и лежали, разговаривая, там) я незаметно уснул.
***
Утром, голодные, злые и замерзшие (кроме лошадей, те были бодрыми, как огурчики), мы вытащили повозку из пещеры на свежий хрустящий снег — и провалились в
Впрочем, нашим энергичным лошадкам было абсолютно плевать. Они бежали прямо сквозь насыпанные сугробы, разбивая их мощной грудью и обдавая нас потоками снега. Хватило их, конечно, ненадолго — всего на часок. Но этого было достаточно, чтобы мы выскочили на более утоптанную дорогу. И уже полчаса спустя мы были у цели нашего путешествия. Урген взмахнул рукой и проорал, обернувшись:
— Добро пожаловать на Чуки Камата!
Глава 13
С языка ящеролюдов, когда-то живших в этих местах (задолго до того, как сюда пришли гномы), "Чуки Камата" переводится как "Горячая Дыра". Да, именно так. Собственно, дыра — это сам рудник, выглядящий, как… дыра. Это даже пещерой сложно было назвать — действительно, огромная дыра у подножия горы, вокруг которой раскинулось небольшое поселение. Домики, кстати, даже издали выглядели понадежнее и покрасивее, чем на гранитном карьере. Да и было их куда больше.
Почему дыра — "горячая"? Разумеется, потому что внутри — жарко. На некоем подобии вводного инструктажа нам рассказали об этом первым делом. Причины этого неизвестны и затеряны в глубине веков, но рудник, уходящий вниз, разделялся на параллельные слои, и чем ниже — тем жарче. Медь добывалась на верхних пяти-шести слоях, некоторые рабочие спускались на седьмой-восьмой, где месторождения были богаче (а точнее, самые сладкие места еще не были выработаны, как наверху). К тому же, начиная с восьмого, начинали изредка попадаться другие, более ценные руды. Обычно — серебро. Тем не менее, на седьмом и, тем более, восьмом, работать становилось уже опасно. Даже не столько из-за высокой температуры (хотя и она приносила множество неудобств и без соответствующего сопротивления там ловить было нечего), сколько из-за возможности столкнуться с каким-нибудь монстром стихии Огня. Последним, даже полукровкам, было откровенно холодно выше седьмого уровня, и массово они начинали встречаться на девятом и ниже. Впрочем, и туда изредка спускались безбашенные храбрецы, причем чаще непосредственно ради монстров, а не каких-то редких руд. Нас на всякий случай предупредили, что администрация рудника такое формально не одобряет, но, если мы вдруг принесём шкуру случайно встреченной саламандры или еще что-то подобное, то части монстров у нас выкупят куда дороже, чем обычную медную руду. Мы лишь переглянулись и пожали плечами. Дело, конечно, заманчивое… но нужно разузнать об этом всем побольше, прежде чем соваться на нижние уровни. И оружие купить. И научиться им владеть. И… в общем, не в ближайшие месяцы, точно. Но зарубку в памяти мы сделали. А я сделал зарубку насчет попытки открыть сопротивление Огню. Если получится — можно будет куда спокойнее спускаться вниз. Если не получится… ну, посмотрим.
***
Народу на этом руднике было куда больше. Целые потоки из людей, гномов и редких вкраплений других рас уходили в дыру и выходили из нее, толкая перед собой тележки с рудой. На новичков внимания никто не обращал. Да и сильно сомневаюсь, что здесь можно отличить новичка от обычного шахтера. Это на гранитном все были знакомы хотя бы в лицо, и любой новичок сразу бросался в глаза. А здесь нас можно было вычислить разве что по тому, как мы неуверенно мялись перед входом.
— Пойдем, Грег. — Фестус усмехнулся и потянул меня в сторону дыры. — Долг сам себя не отработает.
Это точно.
Начали мы с первого уровня. И, разумеется, обнаружили, что у входа все было выработано до крошек. Мы добрых полчаса шли по главному штреку, прежде чем начали слышать стук кирок из боковых ответвлений. И еще минут десять пришлось искать ближайшее незанятое. И вот мы стоим в небольшой замкнутой кишке и задумчиво смотрим на четыре выступающих из стены поблескивающих рудных выхода. Система заботливо посвечивала их: