Сказания русского народа

Сахаров Иван Петрович

18 апреля. Посевы

Рачительные поселяне засевают на этот день морковь и свеклу. Пред посевом они выходят утром к обетным студенцам для смачивания семян и, в надежде на будущий урожай, бросают медные деньги на дно студенца. 

Другие считают более приличным вымачивать семена речной водой в продолжение трех утренних зорей. В таком случае скрытность есть важное дело: иначе урожай будет худой. Завистливый глаз здесь много вредит.

19 апреля. Новины

Поселянки на этот день, отткавши свои холсты, выходят с обетным концом в поле, раскланиваются на все стороны и, обращаясь на восток, говорят: «Вот тебе, матушка-весна, новая новинка!» После сего расстилают конец холстины по лугу, кладут на него пирог и уходят домой с надеждою, что матушка-весна оденется в новину и за хлеб-соль уродит в изобилии лен и конопли.

20 апреля. Окликание родителей

По какому-то непонятному предчувствию наши поселяне догадываются, что их покойники в этот день скорбят о прежней своей жизни и желают повидаться с родными. Это предчувствие находит только на пожилых женщин и старух. 

Рано утром они выходят на могилы и с причитанием окликают родителей. Вот два причитания:

«Родненькие

наши батюшки! не над сажайте своего сердца ретивого, не рудите своего лица белого, не смежите очей горючей слезой. Али вам, родненьким, не стало хлеба-соли, не достало цветна платья? Али вам, родненьким, встосковалося по отцу с матерьей, по милым детушкам, по ласковым невестушкам? И вы, маши родненькие, встаньте, пробудитесь, поглядите на нас, на своих детушек, как мы горе мычем на сем белом свете. Без вас-то, наши родненькие, опустел мысок терем, заглох широк двор; без вас-то, родимые, не цветно цветут в широком поле цветы лазоревы, не красно растут дубы в дубровушках. Уж вы, наши родненькие, выгляньте на нас, сирот, из своих домков да потешьте словом ласковым».

«Родимые наши батюшки и матушки! Чем-то мы пас, родимых, прогневали, что нет от вас ни привету, ни радости, ни тоя прилуки родительской? Уж ты, солнце, солнце ясное! Ты взойди, взойди с полуночи, ты освети светом радостным все могилушки, чтобы нашим покойничкам не во тьме сидеть, не с бедой горевать, не с тоской вековать. Уж ты, месяц, месяц ясный! Ты взойди, взойди со вечера, ты освети светом радостным все могилушки, чтобы нашим покойничкам не крушить во тьме своего сердца ретивого, не скорбеть во тьме по свету белому, не проливать во тьме горючих слез по милым детушкам. Уж ты, ветер, ветер буйный! Ты возвей, возвей со полуночи, ты принеси весть радостну нашим покойничкам, что по них ли все родные в тоске сокрушилися, что по них ли все детушки изныли во кручинушке, что по них ли все невестушки с гореваньица надсадилися».

23 апреля. Наблюдения.— Обряды.— Угощенья - Сказание о Георгии Храбром

Наблюдательные поселяне говорят: «Егорий с теплом, а Никола с кормом.— Сей рассаду до Егорья, будет щей вдоволь.— Коли на Егорьев день мороз, то и под кустом овес.—Коли на Егорьев день лист в полушку, на Ильин день клади хлеб в кладушку.—Пришел бы на Егорий мороз, а то будет просо и овес.—Коли весенний Егорий с кормом, то Никола осенний будет с мостом.—Выгоняй скот на Юрьеву росу.—Егорий с водой, а Никола с травой.—На Руси два Егорья, холодный да голодный, а везде Божья благодать.— Что у волка в зубах, то Егорий дал.— Он сыт, как Юрьева гора,—говорят нерехонцы про богатого мужика.— Святый Юрий коров запасает, а Никола коней,— говорят белоруссы.—Егорий с полувозом, а Никола с целым возом. В Чухломском и Холмогорском уездах говорят: «В поле стадо сгонять и Егорья окликать ». 

В день святого Георгия выгоняют скот на траву вербою, оставленной от Вербной недели. Рано утром служат молебны на студенцах, реках, или лугах от всего мира, и после благословения от священника провожают всею деревнею скотину в поле. Здесь угощают пастухов сытною мирскою яичницею, наделяют холстом и деньгами. На этом празднике пастухов веселятся все поселяне. 

В Тульской губернии выходят на засеянные поля служить молебны с водоосвящением, окропляют нивы св. водой. После сего мужчины и женщины катаются по полям, в надежде быть сильными и здоровыми, как Юрьева роса. В Курске на Юрьев день бывает ярмарка, где продают деревянные, глиняные коровки. В Муромском уезде бывали прежде крестные ходы вокруг пашен; а в других местах вокруг сел и всех полей. В Мшюруссии 23 апреля бывает крестный ход на жито. Питчане, в память их предков, хлыновцев, одержавших победу над чудью и вотяками, на Юрьев день из села Иолкова приносили в Вятку образ св. Георгия вместе с железными стрелами. 

На Юрьев день начинаются сельские гулянья. В Шенкурске и Вельском округе разыгрываются вечерние хороводы. В Солигаличе и Буе выходят поселяне ночью петь песни, которые всегда оканчиваются припевами о сохранении стад. Смоленские жители выходят в город освежаться на горах и гуляют до поздней три. 

Между знахарками и колдуньями есть тайное предание, что ранняя юрьевская роса бывает чрезвычайно мредна для животных. Для этого самого они выходят на поле сбирать росу. Сбор росы производят напитывани-см холстины в утренней росе. По их приметам, юрьевская роса сушит рогатый скот, у коров отнимает молоко, телят ослепляет. Стоит только этой холстиной покрыть рогатый скот, и тогда все беды польются на них рекой. Одно только может не вредить скотине, если поселяне выгоняют ее на Юрьев день вербой. 

С Юрьева дня поселяне начинают производить все торговые сделки, назначают сроки. Работники, по старому обычаю, нанимаются: «с весеннего Юрья по Семен день или по Покров». Торговцы говорят: «Выставь к Юрьеву дню — доспею к Юрьеву дню». Для них этот день служит указанием события: «А это было до Юрьева дня — кажись, случилось на Юрьев день».

Наш народ сохранил древнее сказание о Георгии Храбром — искоренителе басурманства и поборнике светлой Руси. Приводим здесь это сказание:

Во святой земле, православной,Нарожается желанное детищеУ тоя ли преМудрыя Софии;И нарекает она по имениСвое то детище Георгий,По прозваньицу Храброй.Возростает Георгий ХрабройПромеж трех родных сестер,От добра дела не отходючи,Святым словом огражаючи,Миру крещеному угожаючи.Как и стал он, Георгий Храброй,Во матёр возраст приходите,Ум-разум сознавати,И учал он во те поры ,Думу крепкую оповедатиСвоей родимой матушке,А и ей ли, премудрой Софии:«Соизволь, родимая матушка,Осударыня, премудрая София,Ехать мне ко земле светло-РусскойУтверждать веры христианские».И дает ему родимая матушка,Она ли, осударыня премудрая София,Свое благословение великое:Ехать ко той земле светло-Русской,Утверждать веры христианские.Едет он, Георгий Храброй,Ко той земле светло-Русской,От востока до запада поезжаючи,Святую веру утверждаючи,Бесерменскую веру побеждаючи.Наезжает он, Георгий Храброй,На те леса, на темные,На те леса, на дремучие;Хочет он, Георгий, туто проехати,Хочет он, Храброй, туто проторити:Нельзя Георгию туто проехати,Нельзя Храброму туто подумати.И Георгий Храброй проглаголует:«Ой вы, леса, леса темные!Ой вы, леса, леса дремучие!Зарбститеся, леса темные,По всей земле светло-Русской,Раскиньтеся,

леса дремучие,По крутым горам, по высокиим,По божьему все веленью,По Георгиеву все молению,По его слову, Георгиеву,По его ли, Храброго, моленью!»Зарастали леса темныеПо святой земле светло-Русской,Раскидалися леса дремучиеПо крутым горам, по высокиим.Наезжает он, Георгий Храброй,На те горы, на высокие,На те холмы на широкие;Хочет он, Георгий, туто проехати,Хочет он, Храброй, туто проторити;Нельзя Георгию туто проехати,Нельзя Храброму туто подуматиИ Георгий Храброй проглаголует:«Ой вы, горы, горы высокие!Ой вы, холмы, холмы широкие!Рассыптеся, горы высокие,По всей земле светло-Русской,Становитесь, холмы широкие,По степям, полям зеленыим,По божьему все велению,По Георгиеву все молению!»По его ли слову, Георгиеву,По его ли, Храброго, молению,Рассыпалися горы высокиеПо всей земле светло-Русской,Становилися холмы широкиеПо степям, полям зеленыим.Наезжает он, Георгий Храброй,На те моря, на глубокие,На те реки, на широкие;Хочет он, Георгий, туто проехати,Хочет он, Храброй, туто проторити:Нельзя Георгию туто проехати,Нельзя Храброму туто подумати.И Георгий Храброй проглаголует:«Ой вы, моря, моря глубокие!Ой вы, реки, реки широкие!Потеките, моря глубокие,По всей земле светло-Русской,Побегите, реки широкие,От востока да и до запада,По божьему все велению,По Георгиеву все молению!»По его ли слову, Георгиеву,По его ли, Храброго, молению,Протекали моря глубокиеПо всей земле светло-Русской,Пробегали реки широкиеОт востока да и до запада.Наезжает он, Георгий Храброй,На тех зверей, на могучиих,На тех зверей, на рогатыих;Хочет он, Георгий, туто проехати,Хочет он, Храброй, туто проторити:Нельзя Георгию туто проехати,Нельзя Храброму туто подумати.И Георгий Храброй проглаголует:«Ой вы, звери, звери могучие!Ой вы, звери, звери рогатые!Заселитеся, звери могучие,По всей земле светло-Русской,Плодитеся, звери рогатые,По степям, полям без числа,По божьему все велению,По Георгиеву все молению!»И он, Георгий Храброй, заповедуетВсем зверям могучиим,Всем зверям рогатыим:«А и есть про вас на съедомое —Во полях трава муравчата,А и есть про вас на пойлипо —Во реках вода студеная».По его ли слову, Георгиеву,По его ли, Храброго, молению,Заселялися звери могучиеПо всей земле светло-Русской;Плодились звери могучиеПо степям, полям без числа;Они пьют, едят повеленное,Повеленное, заповеданноеОт его, Георгия Храброго.Наезжает он, Георгий Храброй,На то стадо, на змииное,На то стадо, на лютое;Хочет он, Георгий, туто проехатиХочет он, Храброй, туто проторити.И стадо змииное возговоритКо тому ли Георгию Храброму:«А ли ты, Георгий, не ведаешь,А ли ты, Храброй, не знаешь:Что та земля словом заказана,Словом заказана, заповедана.По той земле, заповеданной,Пеш человек не прохаживал,На коню никто не проезживал.Уйми ты, Георгий, своего коня ретивого,Воротися ты, Храброй, сам назад».Вынимал Георгий саблю острую,Нападал Храброй на стадо змииное.Ровно три дня и три ночиРубит, колет стадо змииное;А на третий день ко вечеруПосек, порубил стадо лютое.Наезжает он, Георгий Храброй,На ту землю светло-Русскую,На те поля, реки широкие,На те высоки терема, златоверхие.Хочет он, Георгий, туто проехати,Хочет он, Храброй, туто проторити.Как и тут ли ему, Георгию,Выходят навстречу красны девицы,Как и тут ли ему, Храброму, проглаголуют:«А и тебя ли мы, Георгий, дожидаючись,Тридцать три года не вступаючиС высока терема, златоверхого,А и тебя ли мы, Храброго, дожидаючись,Держим на роду велик обет:Отдать землю светло-Русскую,Принять от тебя веру крещеную».Примает он, Георгий Храброй,Ту землю светло-РусскуюПод свой велик покров,Утверждает веру крещенуюПо всей земле светло-Русской.

Подобная легенда отыскана была Колляром и напечатана в собрании Чермно-русских песен, в которой воспевается победа над змием и освобождение девицы. Немцы сохранили старинную рыцарскую песню о сражении Бернского Дидриха с драконом—Dieterichs Drachenkampf.

В Кологривском уезде сохранилось Егорьевское окликанье:

Мы вокруг поля ходили,Егория окликали,Макарья величали.Егорий ты наш Храбрый…Ты спаси нашу скотинкуВ поле и за полем,В лесу и за лесом,Под светлым под месяцем,Под красным солнышком,От волка от хищного,От медведя лютого,От зверя лукавого.