Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014
Шрифт:
В этот день всех космонавтов словно подменили. На строительной площадке было тихо, никто не ругался, а друг к другу сотрудники обращались только спокойными и вежливыми фразами. Запрет обижать планету как-то незаметно распространился и на коллег, и в итоге день прошел без обычных во время напряженной работы мелких ссор и разногласий. А планета, словно радуясь всеобщему миролюбию, подарила землянам прекрасный, солнечный, но не слишком жаркий день почти без ветра и без малейшего намека на какие-либо катаклизмы.
— Моя теория
— Пока да, — кивнул его коллега. — Но вообще, я все-таки считаю, что ее следует проверить более тщательно. Наши планетологи ведь исследуют здесь горные породы, и воздух, и все остальное! Но, когда ты обнаружил здесь новое природное явление, они перепугались и не стали его изучать!
— Слишком рискованно, — вздохнул Арнольд, объезжая небольшую трещину на пути вездехода. — Начнешь проверять — а планетка затрясется и сбросит на нашу базу вон ту скалу! — Он кивнул на возвышающиеся чуть в стороне от дороги горы, окрашенные солнцем все в тот же розовый цвет.
— Можно отъехать подальше от базы. Можно вообще улететь на другое полушарие! — не отступал его собеседник.
— А если она так разозлится, что землетрясения пройдут по всем материкам разом? — охладил его пыл Арнольд. Несмотря на это, ему самому больше всего хотелось провести еще хотя бы один эксперимент с реакцией планеты на ругань.
Остаток дороги они с коллегой ехали молча.
— Чтоб этого Арнольда перевернуло вместе с его теорией!
— В чем дело, ребята?
Приглушенные кислородными масками голоса звучали угрожающе. Арнольд вылез из машины и обратил непонимающий взгляд‘на столпившихся возле вездехода исследователей. Они выглядели очень потрепанными, а их грозные лица ясно свидетельствовали о том, что у них к нему весьма серьезный разговор. Серьезный и неприятный. Для него.
— Ребята, что случилось? — повторил Арнольд, когда они зашли в здание базы и избавились от масок. — Что я успел натворить, пока меня не было? — попытался пошутить он, но шутку никто не оценил.
Наконец, вперед вышел Эжен, комбинезон которого был порван в нескольких местах. Арнольд удивленно вздернул брови.
Эжен покачал головой:
— Неверна твоя теория.
— И это все?! — вскричал один из собравшихся и двинулся было к Арнольду, но Эжен взмахнул рукой, и буяну преградили путь. — Нас из-за него чуть не угробило! — кричал из-за «кордона» исследователь. — И вы спустите все на тормозах?!
— Сегодня мы были вон за теми скалами, — сказал Эжен Арнольду, кивая на далекие розовые вершины. — Скафандры надевать не стали, оделись как обычно: решили, что, раз твоя теория верна — ведь было так похоже на это! — можно позволить себе идти налегке. Взяли побольше оборудования,
— …как начался этот чертов ураган! — выкрикнул все тот же не унимавшийся планетолог.
— Ураган? — удивился Арнольд. Весь день он трудился на стройке, и погода стояла замечательная. По крайней мере в том месте, где возводили космопорт. А что было за пределами этого сектора?
— Да, ураган, так его разэтак! Нас чуть ли не с земли приподнимало! По воздуху не только песок — камни летали! Командира с ног сбило и несколько метров по земле волокло!..
«Локальный ураган — возможно ли это?.. — слушая вполуха речь возмущенного исследователя, изумился про себя Арнольд и тут же сам себе ответил: — А почему нет? Планета явно любит покапризничать!»
И тогда в голове у мужчины начала формироваться новая догадка, которая, как ему казалось, объясняла все непонятности, все тайны и противоречия. Проблема была в том, что после неудавшегося исследования коллеги вряд ли ему поверят…
Коллеги же тем временем только подтверждали его опасения.
— Уникум! Эйнштейн, блин! — неслось отовсюду. Распалившиеся ученые и инженеры, не сдерживаясь и не скупясь на слова, выражали обуревавшие их чувства.
— Теории он выдвигает!
— Работал бы себе и дальше тихо, никому не мешая, так нет!.. Славы захотелось!
— Ага, ага!
Арнольд мог бы сказать им, что они ошибаются и что нельзя было, приняв на веру недоказанное предположение, уезжать далеко от базы без защитных костюмов. Планета ведь по-прежнему оставалась для них чужой. Но эти слова только еще больше разозлили бы исследователей: в таком состоянии они наверняка решили бы, что «причина всех несчастий» Арнольд пытается переложить вину на пострадавших. Вот почему вместо этого он произнес:
— А что, если я все-таки был прав?
— С чего бы это ты был прав? — продолжал оппонировать его визави. — Планета — не живое существо. Живые существа не психуют ни с того ни с сего, если, конечно, они не больные на всю голову.
— Или не истерички, — добавил кто-то.
— Или не девочки, — а это уже сказал Арнольд.
Все на секунду замолкли.
— Ты хочешь сказать, что у нашей планеты есть пол, и она, хм, девочка? — выразительно проговорил Эжен.
Арнольд развел руками:
— Тем, как она себя ведет, она очень напоминает девочку-подростка. Хотя она может быть также маленьким ребенком или достаточно взрослой женщиной, ну по планетарным меркам, конечно. Посудите сами, все же сходится: и эти внезапные, ничем не обоснованные вспышки недовольства, и реакция на комплименты, и даже цвет ландшафта — розовый!
Эжен задумался. Все смотрели на него, ожидая вердикта.
— Неужели вы всерьез… — начал было нападавший на Арнольда неуемный планетолог, но Эжен жестом попросил его помолчать и сказал: