Скажи боссу «нет», или Секретарша на батарейках
Шрифт:
Когда они прибыли на место, Марина неожиданно занервничала.
– Знаете что? – сказала она, оглядывая дом, возле которого Володя припарковал автомобиль. – Пожалуй, я подожду вас тут. Не люблю смотреть, как мужчины дерутся.
Что и говорить, опыт в наблюдении за драками у нее недавно появился.
– С чего вы взяли, что мы будем драться? – спросил Юрий.
А Володя ничего не спросил, потому что как раз собирался устроить славное побоище. Если все так, как ему сказали, в квартире засел настоящий маньяк, который похитил частного сыщика и неизвестно еще, что с ним сделал.
– Мы
– Понимаю, – пробормотала Марина, неохотно выбираясь из машины. – А что я ему скажу?
– Скажете, что Катя просила ему что-нибудь передать. Кстати, ее фамилия Смирнова. Катя Смирнова.
Когда они погрузились в лифт, Юрий неожиданно попросил:
– Марина, вы не одолжите мне вот этот ваш аксессуар? – Он указал на узкий шифоновый шарфик с пестрым узором, который украшал ее кофточку.
– Пожалуйста, – ответила она, стащила его с шеи и протянула Юрию.
– Спасибо, – вежливо ответил тот и, когда они вышли на нужном этаже, усадил Барона и быстро обвязал ему этим шарфиком пасть, пояснив: – Аркадий совсем запустил его воспитание. Барон почти не слушает команд и в самый ответственный момент может гавкнуть.
Он отпустил собаку и позвонил в дверь. После чего они оба с Володей встали так, чтобы в глазок их не было видно. Барон тем временем принялся исступленно мотать головой, пытаясь освободиться из плена.
– Кто там? – раздался через минуту осторожный голос из-за двери.
– Альберт Васильевич? – торопливо спросила Марина. И неожиданно добавила: – Я от Розы.
Юрий даже не успел удивиться, потому что замок немедленно щелкнул, дверь открылась, и на пороге появился мужчина лет тридцати с небольшим – очень приятной наружности, длинноволосый, с одной темной прядью, свисающей на лоб.
– А что… – начал он.
Это были единственные слова, которые ему удалось произнести. Дальше все происходило чертовски стремительно. Марина успела только увидеть, как Володя прыгнул на Альберта Васильевича, и они вдвоем провалились в черный грот коридора. Барон с бантиком на морде совершенно спокойно перепрыгнул через них и, по всей вероятности, понесся обследовать квартиру. Юрий, недолго думая, отправился за ним.
Марина осталась на лестничной площадке. Чтобы никто из соседей ничего не заподозрил и не поднял шум, она прикрыла дверь ногой и стала бегать туда-сюда, ломая руки. Ни выстрелов, ни криков из квартиры не доносилось, и это было уже хорошо. Потом Юрий высунулся и сказал совершенно мирным голосом:
– Идите сюда! Ваш брат тут. Лежит под капельницей. Уверен, что с ним ничего страшного.
Утро Марина встречала в больнице рядом с кроватью ожившего Куманцева. Дима ругал себя на чем свет стоит.
– Я кретин! – говорил он и от осознания своей глупости прикрывал глаза. – Я полный болван! Я дилетант. Я ворвался в это дело, как слон в посудную лавку. Меньше всех я подозревал эту девчонку. И лишь на всякий случай – для успокоения совести – решил проверить, как она попала в дом. Она ведь новенькая, это сразу привлекло мое внимание.
– На самом деле
– Не то чтобы в сговоре. Катя попросила эту самую Таню никому не рассказывать о том, что она сама напросилась в сиделки к Анисье Петровне. Это уж мне потом рассказали, когда к кровати прикрутили. Они были откровенны, потому что я не должен был выйти из той квартиры живым, – закончил он расстроенным голосом. Ему было очень себя жаль, очень.
– Господи, но как же Кате удалось уговорить Татьяну уступить ей свое место? Причем такое прибыльное?
– Она насвистела этой глупой курице, что по уши влюблена в Юрия. Но злая старуха не разрешает им встречаться. Таня, естественно, поверила. Она прекрасно знала и нрав Анисьи Петровны, и вообще отношение семейки ко всякого рода мезальянсам. Медсестра! Подумать только!
Я, как идиот, засветился с этим звонком по полной программе. Назвался чужим именем, но не сообразил проверить, не прячется ли кто в кустах. Вышел, называется, на воздух – чтобы меня не подслушали! По роковой случайности девчонка оказалась поблизости и все слышала. Немедленно доложила своему Альберту, и тот велел ей выяснить номер моей машины. Сестричка сходила и переписала его. По номеру машины ее сообщник выяснил, кто я такой и чем занимаюсь. Оп! И Дима попался. Меня бы убили, ты можешь себе представить?!
Марина могла. Если бы не пластилиновая воительница, ее бы тоже закололи ножом!
– Но как вы попали к ним в лапы? – спросила она.
– Мне подстроили ловушку. Я, как лох, купился. Поскольку сообщники не общались по телефону, то не смогли перенести операцию по моему захвату, хотя в ту ночь началась гроза. Альберт подогнал машину к задней калитке, а Катя должна была заманить меня туда.
– Каким же, интересно, образом ей это удалось? – ехидно поинтересовалась Марина. – Старым, как мир? Она строила вам глазки?
– Куда там! Она купила меня на любопытство, – сообщил Дима. – Кстати, любопытство – достоинство сыщика, а не его недостаток. Катя выбрала момент, когда, кроме меня, ее никто не мог видеть, пошла на кухню и начала лихорадочно таскать из холодильника еду и заворачивать ее в пленку. Она паковала хлеб, колбасу, сыр и приседала при каждом шорохе. Что я мог подумать?
– Что ночью она, как Бэрримор, начнет подавать знаки беглому каторжнику, который живет в кустах за сараем.
– Ну, что-то в этом роде, – смутился Дима. – Естественно, вместо того чтобы лечь спать, я стал ее караулить. И докараулился. Она побежала к задней калитке. Я побежал за ней. Там меня и… укололи. Альберт Васильевич Солонихин, если ты не в курсе, дипломированный специалист, доктор, видите ли.
– А он рассказал вам о том, как они задумали это дело?
– Он все мне рассказал! Он был уверен, что мне никогда, никогда не встать с той кровати. Что я так и умру под капельницей. Позже он, ясное дело, собирался наполнить ее другим содержимым. Но ему, как всякому творческому человеку, задумавшему нечто особенное, хотелось похвастаться. А кто лучше меня мог оценить красоту его замысла?
– Вы в состоянии рассказывать? – загорелась Марина. – Анисья Петровна изнемогает от желания узнать всю правду.