Скажи «да»
Шрифт:
В конюшне царило оживление. Теду удалось сполоснуть Сноба шампунем, и теперь конь сопротивлялся попыткам его вытереть, словно капризный ребенок, которого мама заставила умываться против его воли.
– Хьюго еще спит. – Тед увернулся от лязгнувших зубов Сноба. – Говорит, что теперь, когда Бодибилдер вне игры, он может проваляться до обеда.
– Счастливчик! – Таш заметила, что Сноб оторвал кусок от куртки Теда. – Он в хорошем настроении?
– Хьюго или Бод?
– Оба.
– В отвратительном.
На скачке с
После дистанции у нее болели руки, лицо пылало, а сердце бешено колотилось. Таш решила, что на этот раз она уцелела только чудом.
Тед и Стефан, оба в мягких пальто и пушистых шапках, приветствовали ее одобрительными криками, когда она проносилась мимо. Но Таш понимала, что ее выступление было далеко не идеальным. Она всеми силами пыталась удержать Сноба, неистово рвущегося вперед, вопреки желанию своей наездницы. Недели тренировок прошли даром. Сноб был слишком силен для нее, и Таш приходила в отчаяние. Возможно, конь и любил свою хозяйку, но он уже не слушался ее, совсем как загулявший муж.
Задев всего один барьер во время взятия препятствий, Хьюго, несмотря на вчерашний громкий провал, имел все шансы на удачное выступление. Все решал последний кросс. Чтобы подготовить Серфера к более серьезному соревнованию в Бадминтоне, нужно было выбрать кратчайший и опаснейший маршрут.
Но земля тем временем превратилась в болото. Старт снова отложили, и Серфер, встревоженный суматохой, нервно гарцевал на месте.
Таш и Стефан подошли к Хьюго, чтобы сказать добрые напутственные слова, но тот оказался не в настроении. Его чуткий конь был горяч и свеж. Хьюго, напротив, выглядел вялым и отрешенным.
– Чувствую себя отвратительно. – Он взял у Таш сигарету и затянулся. – Какое-то давящее ощущение.
– Пить надо меньше, – ухмыльнулся Стефан. – Один бог знает, зачем ты так набрался в свой день рождения.
– Потерял голову из-за женщины, – прошептал Хьюго, не отрывая глаз от стартера, который уже начал отсчет. Серфер вытянул шею, как ребенок, пытающийся из-за спин взрослых рассмотреть футбольное поле.
Стефан подмигнул Таш и одними губами уточнил: «Лисетт».
Таш повернулась к Хьюго. Его красивое, с правильными чертами лицо было серым, как хмурое небо. Таш знала, что он способен скакать лучше и быстрее всех наездников страны, но даже виртуозный скрипач не может играть в варежках.
– Выбери безопасный маршрут, – сказала она. – Не стоит рисковать при такой погоде.
Несколько мгновений Хьюго смотрел на нее так, будто увидел впервые, его глаза шарили по лицу Таш. Потом он отвернулся, и в тот же момент прозвучала команда: «Старт!»
Подняв брызги грязи и окатив стартера с головы до ног, Серфер сорвался с места.
– Узнаю Хьюго, – рассмеялся Стефан, глядя, как конь с легкостью взял первый барьер.
Вскоре стало ясно, что безопасность стоит на последнем месте в списке приоритетов Бошомпа. Он выбрал тот же путь, что и Стефан,
Серфер был сильным, способным конем с пламенным сердцем. Но он рос и воспитывался в Австралии, и холодная слякоть Англии смущала его и лишала уверенности. Хьюго был самым храбрым и самым вдохновенным наездником. Он мог в уме просчитать, сколько метров оставалось до очередной преграды, и выверял прыжок с точностью до секунды. Однако сейчас его мучило похмелье, зрение притупилось, реакция замедлилась, а на лбу выступила испарина. Но он был уверен, что владеет ситуацией и никакая погода ему не помеха. Это и стало его роковой ошибкой.
Таш, Стефан и Фрэнни вернулись под навес и, затаив дыхание, слушали восхищенную речь комментатора, сообщавшего, что Хьюго проходит маршрут за рекордно короткое время. Не сбавляя темпа, он миновал живую изгородь со рвом. Толпа зашепталась, горя от зависти и восхищения.
Еще два барьера, теперь до финиша – всего четыре преграды. У Хьюго даже оставался запас времени. Неслыханный результат для такого дождливого дня! Даже Стефан, показавший сегодня самую большую скорость, опоздал на десять секунд.
– Чудесно, – проворчала Таш. – Надеюсь, он свалится. Нельзя блестяще выступать после такой попойки.
Это была мстительная, злая шутка, сказанная в скверную минуту. Таш пожалела о ней сразу же и порадовалась, что окружающие не поставили ей это в вину, но щеки ее все равно загорелись от стыда.
– Хьюго Бошомп и Серфер упали перед последним барьером! Кратчайший маршрут оказался им не по силам. Конь и наездник пытаются встать… – В микрофоне послышался треск, и все смолкло.
Фрэнни бросилась к манежу, Стефан и Таш остались под навесом, ожидая, что репортаж сейчас продолжится. Но после долгой паузы комментатор предупредил, что в соревнованиях объявляется перерыв. Раздались громкие разочарованные возгласы тех, кто все еще ждал своего выхода.
Таш и Стефан сорвались с места и столкнулись с Тедом.
– Вы слышали, что произошло? – выдохнул он. – Я только что из конюшни.
– Хьюго упал, и они приостановили соревнования, – ответила Таш. Язык ее одеревенел от страха.
– Да знаю я, – отмахнулся Тед. – Уже послали за ветеринаром. Похоже, Серфер очень плох.
– О, черт! – выругался Стефан.
– А Хьюго? – прошептала Таш, чувствуя горечь во рту. Но Тед и Стефан уже спешили к манежу. Она бросилась за ними, сердце стучало, как молот о наковальню.
Они подбежали к забору и замерли в нерешительности. Стефан остановил престарелую даму и стал расспрашивать, предоставив Теду в одиночку пробираться сквозь толпу. Таш маялась позади Стефана, до нее долетали только обрывки фраз.
– …упал. Сломал позвоночник… Бедняжка… Заплакав, Таш отошла в сторону и опустилась на траву, чувствуя, как цепенеет тело.
Она смотрела, как у самого забора толпятся люди, качают головами, пожимают плечами. В сыром воздухе витало отчаянье. Неподалеку стояло сразу несколько машин «скорой помощи». Хьюго нигде не было видно.