Скажи герцогу «да»
Шрифт:
— Это недопустимо. Я обязательно поговорю об этом с герцогом.
— Бог в помощь. Его с-светлость с-считает, что доктор прав. Он не хочет, чтобы она поранилась.
— И все равно я намерена поговорить с ним. А как насчет секретаря ее светлости? Он имеет здесь какое-нибудь влияние? Кто отправил по почте письмо моей матери в Лондон?
— Ее с-секретарь, — коротко рассмеялась сиделка, — это торговец рыбой, который приходит раз-с-с в неделю. Она платит ему, чтобы он отправлял ее пис-сьма.
— Он приходит прямо сюда?
— Да.
— Очень хорошо, что вы так считаете, иначе она не смогла бы отправить письмо мне. Как вас зовут?
— Марта. Мисс-с-сис Марта Пул.
— Ну что ж, миссис Пул, если вы не пообещаете мне прямо сейчас, что станете сердечнее относиться к этой женщине, я немедленно отправлюсь к герцогу и потребую заменить вас. Более того: если вы не способны вызвать в своей душе хоть каплю теплых чувств к ее светлости, надеюсь, хотя бы сумеете сделать вид, что способны. И лучше бы вам проявить себя хорошей актрисой. Понятно?
Глаза сиделки широко раскрылись.
— Кто вы такая, чтобы разговаривать с-со мной подобным образом?
— Я леди Дженис Шервуд, как вам отлично известно.
Миссис Пул сердито на нее посмотрела, но возражать не посмела.
Дженис окинула сиделку взглядом, полным холодной угрозы: так мама смотрела на всякое отребье, которое пыталось отпускать в их адрес сальные шуточки или еще как-то задеть в ту пору, когда они были еще бедны. Таким же взглядом мама, уже будучи маркизой, ставила на место непокорных слуг, бестактных гостей или собственных детей.
— Миледи… — Миссис Пул отлично поняла, как следует себя вести.
— Благодарю вас, миссис Пул, — уже любезнее сказала Дженис. — Продолжайте в том же духе.
Через минуту она была уже у себя в комнате, где ее ждала Изобел со свежевыглаженным платьем для ужина.
— Но сначала мне необходимо помыться.
Освежившись, Дженис присела на край кровати и только сейчас поняла, как устала. Вспоминая события этого дня, она не могла поверить, что сумела хоть как-то защитить герцогиню: мама гордилась бы ею, она не сомневалась.
— Я буквально не чувствую под собой ног, Иззи.
— Посидите отдохните, время до ужина еще есть. Я хоть и выпила чаю с тем бесподобным печеньем, пока раскладывала ваши вещи, но уже успела проголодаться. Да, а как ваш поход в конюшню,
Дженис рассказала Изобел, как Оскар упал в обморок, а грум оживил щенка.
— Ох, миледи! — Изобел прижала к груди одно из платьев Дженис. — При одном упоминании об этом мужчине меня бросает в дрожь. Как приятно, что он не только красив, но и, как видно, много чего умеет.
— Право, Иззи!.. — Дженис сделала вид, что шокирована, хотя, к сожалению, отлично понимала реакцию служанки.
Изобел подошла к маленькому туалетному столику и принялась аккуратно раскладывать в ряд щетки и расчески своей госпожи.
— Как вы собираетесь вести себя с ним? В особенности теперь, когда он спас щенка? Я бы не устояла. Не смогла бы. Неужели вам не хочется…
— Довольно. — Дженис порывисто встала и, подойдя к туалетному столику, вгляделась в свое отражение в зеркале. Есть ли у нее тайные амбиции? Неужели ей и вправду так претит быть незаметной, как заявила одна старая больная женщина?
— Вот было бы здорово, если бы герцог поцеловал вас так, как этот грум!
Дженис чуть не задохнулась от прямоты служанки.
— Очень тебя прошу: не говори никому, что я целовалась с грумом. Обещаешь?
Изобел взяла щетку и похлопала по скамеечке перед туалетным столиком, предлагая госпоже сесть. Пока трудилась, стараясь придать ее волосам некое подобие порядка, служанка не замолкала ни на минуту:
— Я никогда не выдам ваш секрет, миледи. Никогда. Даже своей матери. Или трем сестрам. Или бабушке, хотя до сих пор рассказывала ей все. Не скажу и Полли, горничной в Лондоне. Как и Джуду, моему другу детства, отец которого дрессирует тигров. Я встречаюсь с ним не слишком часто, но когда видимся, то болтаем обо всем.
— Никого не упустила? — вклинилась в этот словесный поток Дженис, обращаясь к отражению Изобел в зеркале.
— Никого, миледи, как можно?
Дженис рассмеялась:
— Рада, что могу на тебя рассчитывать.
Изобел небрежно повела плечом и, воткнув очередную шпильку в прическу хозяйки, заявила:
— Он самый красивый грум из всех, кого я когда-либо видела. Думаю, мне нужно сходить в конюшню — ну, якобы посмотреть на щенков, конечно.
— Пожалуй, мы слишком много уделяем внимания какому-то груму. Надо прекратить о нем всякие разговоры…
— Да, конечно… И все-таки это самый красивый мужчина, пусть и грум! — выпалила Изобел. — Герцог тоже заслуживает восхищения, но вы ведь не можете вообразить, как он, например, ворочает камни. А мистера Каллахана можете, я уверена. Мне бы еще хотелось посмотреть, как он рубит дрова. А вам?
— Нет, Иззи, — как смогла невозмутимо ответила Дженис. — Я не хотела бы.
Что было отъявленной ложью. Ей отчаянно хотелось этого. И если подольше посмотреть из окна спальни, может, удастся увидеть его за работой? Южная стена конюшни была обращена к дому, и Дженис уже не терпелось выглянуть в окно в надежде мельком его увидеть.