Скажи, Лиса!
Шрифт:
Он обиделся. Конечно, он считал себя умным, волевым и стойким. Он сделал то же самое, что недавно пыталась проделать я. Отвернулся и пошел в другую сторону. А я не стала его удерживать.
А может, нужно было?
Надо же! Попалось, будто специально. Только там про обычные сигареты. И все-таки… «Когда начинаешь курить, врешь родителям. Врешь, когда
Брат со стипендией
Фокина таинственно лучилась и глупо улыбалась. Подсела ко мне и, многозначительно приподняв брови, произнесла:
– Лиса! А мы вас видели.
Кто «мы», мне без разницы. А вот кого «вас»?
– Тебя с мальчиком.
С каким мальчиком? Я не успела произнести вопрос вслух, как Янка уже выдала ответ. Она что, прочитала мои мысли? Или же все мои чувства настолько отчетливо написаны на лице?
– Ничего такой, – заискивающе улыбнулась Фокина. – Симпатичный. Вы вместе хорошо смотритесь.
О ком она? Неужели о Грачеве?
– А чего ты молчала? Ничего не говорила! – ворковала Фокина.
Включаю грубость и насмешку.
– Ян, ты в своем уме? Почему я тебе должна докладывать?
Хорошо хоть, Светки рядом нет. Вот ей-то впору обижаться на мою скрытность. Я ей ни слова о Грачеве не сказала. Хотя она моя лучшая подруга. И маме не сказала. Ну а Фокиной тем более не стану говорить.
– И вообще это мой сводный брат. Почти. У меня же мама замуж выходит. А он – сын ее жениха.
Мамочки! Чего я несу?
– Ой, правда! – Фокина тоже обалдела. И обрадовалась. – Тогда, может, меня с ним познакомишь? Если он не занят. Такой лапочка.
Грачев – лапочка! Пф-ф!
– Нет, Яночка. Я родственникам гадостей не делаю.
Фокина надулась. Но ее обиды меня не трогают.
«Лапочка» Грачев явился тем же вечером и в первую очередь спросил:
– Лиса, у тебя деньги есть?
– На травку не хватает?
Он скривился.
– Что ты привязалась с этой травкой?
– Я? А может, это ты к ней привязался?
Тимофей опять скривился и, кажется, скрипнул зубами.
– Так, мать Тереза! Ты способна по-нормальному ответить?
Не хотелось его разочаровывать, но выходило, что не могу.
– А где ты обычно деньги берешь?
– У родителей.
А еще я не могу реагировать тихо и сдержанно. Глаза сами вылупляются, а рот открывается.
– Твои родители дают тебе деньги на наркотики?
– Они не спрашивают, на что.
Тимофей ответил быстро и жестко, с интонациями: «Хватит об этом!», но меня уже нелегко остановить.
– А чего же сейчас…
Грачев
– Ты не переживай. Я тебе отдам со стипендии.
Ну и опять: глаза… рот…
– С какой стипендии?
– Обычной, – усмехнулся он и объяснил: – Я в колледже учусь.
А мне почему-то представлялось, что Тимофей учится в какой-нибудь престижной школе. Держится заносчиво. Та-акой прям крутой. Временами. Не для бывшего ПТУ.
Но надо что-то ответить.
– Понятно. В колледже. Со стипендией.
Стоит мне растеряться, как я забываю, что могу разумно мыслить и анализировать. Я становлюсь покладистой и доверчивой и отвечаю честно и прямо на нужный вопрос, прозвучавший еще в самом начале разговора: «Лиса, у тебя деньги есть?»
– Точно не на травку? – Очень хотелось верить, что ему можно верить. – У меня только пятьдесят рублей. В школу завтра на обед. – Плюс душещипательный комментарий: – И если я с голоду умру…
Тимофей опять перебил.
– Ладно, не умирай. Спасибо! Оставь свои пятьдесят рублей себе.
Ностальгическая
Мама вернулась домой восторженная. Как будто только что встретила волшебника из голубого вертолета с неимоверным количеством дармового эскимо.
– Представляешь, Лисичка! – воодушевленно воскликнула она. – Оказывается, у нас на вокзале поставили автомат с газированной водой. Почти совершенно такой же, как те, что были в моем детстве.
Ну, мама дает! Так радоваться из-за торгового аппарата.
– Нет, Лисичка! Ты не представляешь. Я шла, шла, а как увидела его, просто на месте застыла. Тридцати лет словно и не бывало. Опять как маленькая девочка. – Мама рассказывала торопливо, сбивчиво, перескакивая с одного на другое, прибавляя все новые и новые подробности, купалась в реке своих воспоминаний, плыла по течению, довольная, легкая, и вылезать на берег не собиралась. – Будто меня в гастроном отправили, а мне в сдаче попались три копейки одной монетой. Большая такая монетка была, тяжеленькая, желтая. А возле магазина как раз автоматы стояли. Кажется, штуки четыре. И разве можно мимо пройти?
Не скажу, что мне было очень интересно ее слушать. Терпела из вежливости, уж очень мама была взволнованной. А еще я пыталась понять: неужели можно радоваться и тревожиться из-за такой ерунды?
– Я и сегодня не прошла, – продолжала мама. – Пятнадцать рублей за стакан с сиропом. И главное два сиропа на выбор. Вишневый и крем-сода. В наше время такого не было. И стаканчиков одноразовых не было.
– А какие же были? – только чтобы не молчать, спросила я.