Скажи мне все

Ховард Линда

— Хочешь кофе? — спросил Частин. — Или тебе надо срочно уезжать?

— Нет, у меня есть время. Спасибо, с удовольствием выпью, — ответил Шаннон.

— Тогда проходи в дом, располагайся.

Шаннон еще немного постоял на балконе, с наслаждением вдыхая аромат многочисленных цветов и кустарников, росших в саду, а затем прошел в комнату.

— Дом большой, но я пользуюсь лишь несколькими комнатами, кухней и спальней, — объяснил Марк Час-тин. — Одному мне вполне достаточно. Ты располагайся, я сейчас вернусь.

Шаннон остановился и с интересом осмотрелся.

Ему еще не приходилось бывать в таких старинных домах, к тому же креольских. Высокий потолок, с которого свешивается люстра, просторные широкие окна, в которые проникает много света. Пол из прочных и, очевидно, дорогих пород дерева, на нем — несколько небольших ковриков. Мебель изящная, но старая, видимо, оставшаяся еще со времен бабушки Марка. В комнате чисто, прибрано, пыли нет. Правда, на журнальном низеньком столике стоит грязная чашка, а на полу возле большого кресла стопкой лежат газеты и журналы.

— У вас нет телевизора? — удивленно спросил Шаннон вошедшего в комнату Марка.

Тот засмеялся:

— Есть, вон стоит в нише! Его просто отсюда не видно. Пойдем на кухню пить кофе!

Он сделал приглашающий жест рукой, провел Шаннона через небольшую уютную гостиную, примыкающую к комнате, и раздвинул двери, за которыми располагалась кухня.

— Не стесняйся, садись за стол! — предложил Марк. — Уверен, что ты голоден!

Шаннон смущенно улыбнулся:

— Ну, от кофе с бутербродом не откажусь.

— Сейчас разогрею в микроволновой печи пирожки.

Шаннон сел за деревянный стол и стал с любопытством разглядывать помещение. Кухня ему тоже понравилась: квадратная, удобная, с небольшим количеством необходимой мебели. Больше всего Шаннона поразило обилие различных кухонных принадлежностей: прекрасная плита, современный холодильник, вместительная морозильная камера, микроволновая печь, тостер, кухонный комбайн, кофеварка.

«Впрочем, ничего удивительного, — подумал он. — Марк Частин не из тех людей, кто может позволить себе тратить время на долгое приготовление пищи. У него все должно быть под рукой. Наверняка у Марка много девушек, которые приходят к нему в гости. Разве они станут часами стоять у плиты?»

Марк включил кофеварку, положил в микроволновую печь пирожки и сказал Шаннону:

— Пока будет вариться кофе, я пойду быстро приму душ и побреюсь. А ты отдыхай и приглядывай за пирожками.

Он вышел из кухни, а Шаннон, оставшись один, задумался, подперев рукой подбородок. Дом Марка Частина произвел на него сильное впечатление. Даже не столько своим внешним видом, старинной мебелью и прекрасно оборудованной кухней. Шаннона поразили царившие тут чистота и порядок. Ведь они с Марком случайно заехали к нему, а в доме все сверкало чистотой, и повсюду царил уют. Значит, Марк привык содержать дом в порядке и убирает его не только к приходу гостей. Конечно, к нему ходят девушки! Марк — симпатичный, обаятельный, дом — загляденье…

Шаннон невесело усмехнулся. Разве мог он пригласить кого-нибудь из своих коллег к себе? Если бы только заранее убрал квартиру! Шаннон завидовал

Марку и испытывал чувство стыда за то, что сам живет как придется. Мебель покрыта толстым слоем пыли, одежда раскидана по всей квартире, в кухне раковина вечно забита грязными тарелками и стаканами, пепельница полна окурков. Почему же он не может жить так, как Марк Частин? Конечно, девушки толпами ходят к Марку, добиваясь его расположения, мечтая поселиться в прекрасном, чистом, уютном доме! Мечта, а не дом!

«Одежду тоже надо бы сменить, купить новую, — расстроенно думал Шаннон. — Разве я не могу себе позволить не только хорошо одеваться, но и носить чистые, выглаженные вещи?»

Он так увлекся обдумыванием перспектив новой жизни, что даже не заметил, как в кухню вернулся Марк. После душа он выглядел великолепно: свежий, бодрый — словно провел всю ночь не на месте преступления, а проспал в своей постели. Черные, коротко стриженные волосы были расчесаны и приглажены, свежая белая рубашка с короткими рукавами отлично сочеталась со светлыми брюками.

Шаннон вновь ощутил стыд и даже некое отвращение к себе. Нет, с прошлой безалаберной жизнью решительно пора кончать!

— Ты не забыл про кофе и пирожки? — спросил Марк.

— Забыл…

— Ничего страшного, сейчас я все приготовлю! Почему у тебя такой растерянный вид? — удивился Марк. Шаннон пожал плечами:

— Мне очень у вас нравится, Марк. Отличный дом, прекрасная обстановка… Я хотел спросить, как вам удается так непринужденно, так мастерски беседовать со свидетелями? Ведь та особа, которая рыдала всю дорогу… Как только вы начали с ней говорить, слезы мгновенно высохли и она успокоилась. Что такого вы ей сказали?

Марк Частин весело рассмеялся:

— Да ничего особенного не сказал! Очень скоро ты тоже научишься улавливать настрой свидетелей и в зависимости от него выстраивать ход допроса. Ты же видел этих девиц: юные пташки, приехавшие в Новый Орлеан отдыхать. В жизни ничего плохого не знали. Разумеется, натолкнуться на мертвого человека, да не просто мертвого, а с дыркой во лбу — для них сильное потрясение! Разве можно в такой ситуации на них давить, требовать четких ответов, прояснения незначительных, на взгляд девушек, деталей? Максимум выдержки, такта, побольше мягких, доверительных интонаций в голосе — вот как надо с ними беседовать.

Марк выключил кофеварку, налил кофе в чашки, достал подогретые пирожки и положил их на маленькие тарелочки.

— Давай пить кофе!

— Скажите, Марк… — Шаннон немного замялся. — У вас, наверное, много знакомых девушек?

Марк самодовольно улыбнулся:

— Много!

— И все они ходят к вам в дом…

— Знаешь, я вообще люблю женщин! Но это не значит, что все знакомые девушки — мои любовницы. У меня много и просто подруг среди женщин.

Шаннону все больше и больше нравился Марк Частин, и ему очень хотелось хоть немного на него походить — и по манере одеваться, содержать в чистоте дом, и в умении вести допросы и схватывать на лету все важные детали и улики.