Скажи смерти «нет!»
Шрифт:
Барт остановился, сжимая и разжимая кулаки, и лицо у него посерело.
— Почему мы должны мириться с этим? Разве Джэн виновата, что она заболела? Разве она виновата, что нам пришлось забрать ее обратно в этот погреб? А эту старую каргу не грызет совесть, что она сдирала с тебя втридорога за такую дыру?
Дорин прислонилась к стене, ее трясло, и она чувствовала дурноту.
— Все это правда, но что нам пользы от этого разговора? Джэн останется здесь одна на весь день, так что мы в руках
— Ты расскажешь Джэн, что произошло?
— Нет. Это только расстроит ее. Ты лучше подожди здесь, а я зайду первая и сделаю вид, что тебя не видела, а то она догадается, что случилось что-то.
Дорин вернулась в комнату и бодро солгала Джэн. Барт поддержал ее ложь. Джэн смотрела на них с постели недоверчиво и испуганно.
Глава 32
Машина Магды поджидала его у вершины холма. Барт заметил ее слишком поздно, а заметив, остановился в нерешительности и стоял, глядя на Магду, пока она не указала ему на место рядом с собой. Он неохотно сел. Иначе поступить он не мог, во всяком случае здесь, где с полдюжины солдат, вышедших вместе с ним из военного городка на улицу, теперь высунулись из трамвая, чтобы посмотреть, что же будет дальше.
Магда тронула машину и только спустя некоторое время заговорила.
— Ну, тебе нечего сказать в свое оправдание?
Барт смотрел прямо перед собой, испытывая одновременно и озлобление и чувство вины.
— Я собирался связаться с тобой, — заговорил он, наконец, извиняясь, — но в последнюю неделю или около этого как-то получилось, что я не мог.
— Неделю или около этого! Прошло три недели с тех пор, как мы виделись в последний раз, и ты даже не позвонил ни разу. Ну и подонок же ты!
— Ты прости, Магда, но, знаешь, с тех пор как мы виделись, случилось много всякого.
— Да уж видно! — угрюмо сжав рот, она гнала машину по улицам.
— Ну, ну, не лезь в бутылку, — сказал он, пытаясь говорить как можно небрежнее.
— Не лезь в бутылку! Хотела бы я видеть женщину, которая бы не лезла в бутылку на моем месте!
— Послушай! — Он повернулся к ней. — После нашей последней встречи Джэн страшно заболела. Понимаешь?
— Да? — Она немного замедлила ход машины. — Это правда?
— К сожалению, правда. Так заболела, что хозяйка выкинула ее из санатория, потому что мы не могли платить еще девять фунтов дополнительно за специальную сиделку.
— Не может быть!
— «Не может быть» — ты говоришь, и тем не менее это факт.
— Куда ты забрал ее?
— Пришлось забрать ее домой на время, пока не освободится место в государственном санатории.
— Домой, это в ту самую сырую конуру на Кроссе, где
— Вот именно.
— Но ведь это ужасно, Барт!
— Что и говорить.
— А скоро место в санатории освободится?
— Не раньше, чем умрут тринадцать человек, стоящих впереди нее.
— О! — Магда подкатила машину к тротуару у разворота возле Сентенниал-парк. Она обернулась на сиденье и смотрела на него, не снимая руки с баранки и постукивая по ней отполированными ноготками. — Ты хочешь сказать, что ты и в самом деле забрал девочку из санатория только потому, что у тебя денег не было?
— А разве это недостаточно веская причина?
— Так почему ж ты не пришел ко мне, ты же знаешь, что я смогла бы тебе одолжить?
— Я знаю, что я должен благодарить за это предложение, но я этого просто не мог сделать.
— Разреши все-таки узнать, почему?
Барт неловко поерзал на сиденье, потом вынул сигареты и, зажав машинально две сигареты в губах, прикурил и передал ей одну. Заметив, как дрогнули уголки ее губ, когда она взяла сигарету, он покраснел.
— Но ведь это так понятно.
— По-моему, это просто ерунда.
— Все равно, даже если б мы и смогли платить за специальную сиделку, вряд ли еще хозяйка согласилась бы держать там Джэн. Она сказала, что санаторий — это не больница, и когда пациенты заболевают, так что не могут сами за собой ухаживать, их выписывают. И не только Джэн, но и любого другого, — она к ним ко всем так же относится.
— Правда? И это все в 1947 году нашей эры!
— Так что видишь, в чем дело, — продолжал Барт, — вначале Дорин и я просто с ума сходили, а с тех пор, как Джэн дома, у меня ни минуты свободной.
— А кто за ней ухаживает?
Барт снова неловко поерзал на сиденье.
— Ну, Дорин делает все, что может, а днем заходит сестра милосердия — моет Джэн и убирает комнату, и я захожу, чтоб передышку дать Дорин.
Магда глубоко вздохнула и покачала головой с молчаливым, но нескрываемым презрением к его глупости.
— Все это очень благородно и романтично, но, по-моему, ты все же ведешь себя, как дурачок, если только, конечно, ты действительно заинтересован в выздоровлении этой девочки.
— Верь или не верь, но только мне ничего на свете так не хочется, как этого.
— Да я верю, но только вы что-то, по-моему, все не так делаете. И вот сейчас, если б ты мне позволил дать тебе денег, уверена, мы могли бы устроить ее куда-нибудь. Я ничего не знаю, чего бы нельзя было за деньги устроить, и бьюсь об заклад, если заплатить как следует, мы бы меньше чем за неделю смогли Джэн в больницу устроить и обеспечить ей хороший уход.
— Спасибо тебе и все там такое, но только это невозможно.