Скажите королю!
Шрифт:
Снейп закатил глаза.
– Это же элементарно. Кто бы ни был мерзавец, это имеет отношение к Грейнджер, к ее наказанию. Волосы брили проституткам, но это явно не тот случай. А еще подобной экзекуции подвергали ведьм, когда у них на теле искали «знаки, оставленные Дьяволом». Магглорожденные ведьмы нередко становились жертвами подобного обращения.
МакГоннагал согласно кивнула. Кое-кто из ее предков прошел через это.
– Но почему никто не обратил внимания на то, что тут творилось?
– спросила она.
– Несчастного ребенка
Дамблдор тяжело вздохнул.
– Я обновлю защиту на Больничном Крыле, - сказал он, - и поставлю сигнальные чары. И попрошу вас, коллеги, прислушаться к разговорам студентов. Думаю, тот, кто сотворил подобное, обязательно проговорится или похвастается.
Все молча согласились...
Проведенное расследование ничего не дало. Никто не хвастался наказанием грязнокровки, никто не пытался тайком проникнуть в Больничное Крыло. Заходили гриффиндорцы, но мадам Помфри выставила их вон, объяснив, что к Гермионе пока нельзя.
Сама же мисс Грейнджер выздоравливать не торопилась. Странно, но зелья и чары на нее практически не действовали. Более того, девушка перестала спать. Не помогало даже помещенное прямо в желудок зелье сна без сновидений.
Гермиона смотрела в потолок воспаленными глазами и изредка чуть слышно бормотала:
– Скажите... скажите королю... что я невиновна...
– Это ненормально, - констатировала мадам Помфри, - совершенно ненормально! Я ничего не понимаю! НИ-ЧЕ-ГО! Может быть, стоит обратиться в св. Мунго?
Дамблдор задумчиво отправил в рот очередную конфету.
– Не думаю, Поппи, - сказал он, - это подорвет репутацию Хогвартса. Родители верят, что школа — самое безопасное место для их детей. Мы не может разочаровывать их.
– Но девочка, Альбус! Девочка!
– Уверен, что не все так плохо, дорогая. Ты и Северус - вы найдете выход из положения.
Мадам Помфри резкими движениями переставляла на столике склянки с зельями. Дамблдор тяжело вздохнул.
– Может быть тебе стоит подежурить у кровати мисс Грейнджер, - предложил он, - кто-то ведь действительно не дает девочке спать. С этим надо что-то делать. Или, хочешь, я с Северусом поговорю?
– С Северусом...
– пробормотала мадам Помфри, - да его самого можно на соседнюю койку укладывать. Бедный мальчик! О чем ты вообще думаешь, Альбус?!
Ответа не последовало. Видимо, директор счел вопрос риторическим.
Сигнальные чары не помогали. Судя по всему, кто-то или что-то беспрепятственно проникало в Больничное Крыло Хогвартса. В течение последующих восьми дней состояние Гермионы Грейнджер медленно, но верно ухудшалось. А в одно далеко нерадостное утро мадам Помфри снова вызвала всех в Больничное Крыло.
Гермиона Грейнджер сидела в углу, прижавшись к стене и подтянув колени к груди. Из свежих ран на лице девушки сочилась кровь. На обритой голове виднелись вспухшие багровые полосы.
–
– возмутилась МакГоннагал.
– Что за чудовище творит все это?! КТО ЭТО СДЕЛАЛ?!
Гермиона медленно подняла голову. Было видно, насколько больно ей говорить.
– Скажите... королю... что я признаюсь... я... я... взяла желчь черной жабы... и украла часть одежды короля... я хотела извести... короля... Дьявол сказал... что у него нет... большего врага... чем наш король...
МакГоннагал упала на колени и схватила девушку за руки.
– Девочка моя, что ты такое говоришь? О каком короле идет речь?
Гермиона перевела взгляд на своего декана.
– О нашем короле... о короле Джеймсе...
МакГоннагал выпустила безвольные руки своей ученицы и зажала себе рот ладонями. Снейп резко вздохнул. Мадам Помфри с размаху уселась на ближайшую койку. Дамблдор внимательно смотрел на девушку.
– Не может быть, - пробормотала МакГоннагал, - не может быть...
– Минни?
– спросил Дамблдор.
МакГоннагал затрясла головой.
Гермиона медленно сползла на пол, потеряв сознание. Снейп легко подхватил почти невесомое тело и уложил ее на кровать. Мадам Помфри щедро напоила всех успокоительным, не забыв и себя, и занялась своей пациенткой.
– Минни, Северус, прошу ко мне в кабинет, - сказал Дамблдор.
В кабинете директора деканы враждующих факультетов мирно сели в соседние кресла. На фоне творящегося ужаса привычные разборки выглядели ничтожными.
– Что это может быть?
– спросил Дамблдор, устроившись за своим столом.
– При чем тут король Джеймс?
МакГоннагал тяжело вздохнула.
– Во времена правления шотландского короля Джеймса, а это конец шестнадцатого века, происходило множество ведовских процессов. Моя пра-пра- и так далее бабка, Агнесс Симпсон, была одной из жертв. Все именно так и происходило. Ей обрили волосы и осмотрели, чтобы найти «метку Дьявола», не давали спать. Они твердила о своей невиновности. Тогда к ней применили «ведьмину узду». Снова не давали спать, стегая бичом по голове. В конце концов, несчастная сломалась и призналась во всем. В полетах на шабаши, в служению Дьяволу. И в попытке извести короля. Ее сожгли на костре. Альбус, эта история известна и магам, и магглам. Кто, скажи мне, кто мог сотворить такое с девочкой? Какая изощренная жестокость!
Снейп провел пальцем по губам.
– Похоже, Минерва, что все это мисс Грейнджер проделала над собой сама.
Дамблдор внимательно смотрел на Мастера Зелий поверх очков-половинок.
– Ты хочешь сказать, что мисс Грейнджер одержима? В нее вселился дух покойной ведьмы и снова проигрывает обстоятельства своей гибели?
– Такое возможно, - проговорила МакГоннагал, - видимо, над девочкой провели соответствующий ритуал. Но нужна какая-то привязка именно к Агнесс Симпсон. Вряд ли Гермиона Грейнджер ее родственница, я бы знала.