Сказительница
Шрифт:
Уловив взгляд отца, она слабо улыбнулась ему.
– Подойти к ней так близко… и потерпеть неудачу. Яхне знала, где моя мать.
Он кивнул.
– Да, это тяжело. Но мы не сдадимся.
– Здесь и не-здесь, – удивленно произнес вслух Алон. – Камень, который не-камень. – Он покачал головой. – Что это может значить?
Никто не мог ответить. Но Алон отказался сдаваться, он грыз эту загадку, словно она кость, а он собака.
– Здесь… – Он осмотрел поляну. – Что значит здесь и не-здесь? Камень и не-камень? Камень…
Все повернулись и в усиливающемся освещении принялись разглядывать окружение.
– Никакого камня, кроме этого, – сказал наконец Джервон, показывая на большой камень в центре. – А он не кажется хрустальным. Он серый.
Посвященный встал и подошел к камню. Эйдрис встала с ним рядом, они вместе смотрели на камень.
– Здесь и не-здесь, – сказал Алон. – Камень и не-камень. Похоже на зеркальные Врата, которыми мы воспользовались, верно?
Очевидно, ему пришла в голову какая-то мысль.
– Но камень совсем не похож, – сказала она, прикоснувшись к его хрустальному талисману. Постучала по нему ногтем. Тот ответил легким звоном, и Алон, смотревший на большой камень, ахнул.
– Сделай еще раз! – приказал он, поднося к ней хрусталь. – И постарайся голосом повторить этот звук, как делала раньше!
Удивленная, она послушалась, заставила хрусталь зазвенеть и повторила этот звук голосом.
– Вижу! – воскликнул Алон, широко раскрыв глаза. – Эйдрис, посмотри на камень, когда ты так делаешь!
Она снова заставила зазвучать хрусталь и повторила этот звук. И под ее взглядом камень стал прозрачным!
Она увидела то, что у него внутри… увидела матрас, и на нем человеческую фигуру.
– Это Врата! – пораженно воскликнула она. К этому времени и остальные, привлеченные возбужденными голосами, подошли, чтобы узнать, что случилось.
Снова Алон продемонстрировал свое открытие, и на этот раз наступила очередь Джервона широко раскрыть глаза.
– Это Элис! – ахнул он. – Такой я видел ее в Видящем камне! Я знал, что узнаю ее, если снова увижу!
– Мы должны разрушить иллюзию, убеждающую, что это прочный камень, – сказала Джойсана. – Должны попытаться открыть Врата.
– Как? – спросил Керован. – Вы с Алоном, кажется, делали это в прошлом.
– Я считаю, что мы должны соединить руки и Силу, – сказала Джойсана. – А потом перелить свою Силу в Эйдрис. Хрусталь реагирует на звук, а она певица. Ее голос – это ключ, который откроет Врата. – Мудрая Женщина посмотрела на Алона, и он кивнул в знак согласия.
И вот все взялись за руки и сосредоточились. Через несколько мгновений у Эйдрис закружилась голова: она словно превратилась в стержень, которым касаются молнии. Раскрыв рот, она запела, и никогда еще ее голос не звучал так чисто
Камень снова медленно становился прозрачным… вначале превратился в хрусталь… потом в туман. Вся группа шагнула вперед, прямо в туман.
Они оказались в месте, заполненном светом, но это был свет Тьмы, как будто Тень превратилась в пламя и приобрела материальность. У места не было ни горизонта, ни границ. Не было неба… ничего. Ноги на чем-то стояли, но на чем именно, сказать было трудно. Эйдрис глотнула: головокружение усилилось. Очень трудно было не видеть ничего определенного.
Кроме одного. Перед ней матрас, и на нем спит Элис. Эйдрис видела легкие движения ее живота под платьем.
– Она все время была здесь, – прошептала Джойсана.
– Но почему? – спросил Керован. – Зачем похищать ее и заключать в это место? Если посвященные Гарт-Хауэлла так могущественны и так порочны, что совершили это, почему просто не покончить с ней?
– Потому что убийство беременной женщины – такой страшный грех, что даже хозяева Гарт-Хауэлла не осмелились на него, – ответила Хиана. – Гуннора защищает неродившихся и тех, кто несет их. Враг не посмел причинить вреда Элис. Слишком боялся мести Гунноры.
Эйдрис прошла вперед, остальные последовали за ней. Зрение сказительницы приспособилось к странному освещению места, и она видела линии Темного света над своей матерью. Она лежит словно в клетке.
– В клетке, в плоти, – прошептал Алон. – Перед нами спит Седьмой Защитник Арвона.
– Как нам освободить ее? – спросила Хиана. – Я не знаю, как разорвать это колдовство.
– Я тоже, – призналась Джойсана.
– Ландисл не может нам здесь помочь, – сказал Керован. – Это место за пределами нашего мира. Здесь он никогда не бывал.
Эйдрис почти не слышала слова членов своей семьи. Она смотрела на линии Темного света. И чем дольше смотрела, тем больше они казались ей похожими на струны арфы. Как будто на них можно… играть. Музыка. Музыка послужила ключом ко многим заклинаниям, которые ей встречались…
– Алон… – хрипло прошептала сказительница, – передай мне всю твою Силу.
– Она у тебя, – ответил он, сжимая ее пальцы. Сила вливалась в нее… вливалась, как теплая волна.
Напевая, сказительница представила себе огромный палец с прищепкой. Предельно сосредоточившись, она заставляла себя увидеть его, вот он навис на этими «струнами».
Затем с усилием, от которого ее бросило в пот, она провела гигантскую прищепку вниз, заставила задеть одну из «струн».
Громкий гулкий звук едва не оглушил ее. Эйдрис ждала, но клетка оставалась на месте. Она снова сосредоточилась и тронула другую «струну». Потом еще одну.
– Это три, – сказал Алон. – Одно из чисел Силы.
– А какие другие числа? – спросила Эйдрис. – Три не подействовало, как ты видишь.
– Семь, – ответил он. – И девять.