Сказительница
Шрифт:
— Она высокая, — ответила сказительница задумчиво, — а у меня альт. Но возможно… Ударь снова, пожалуйста.
Он послушался, и Эйдрис повторила звук. Она чувствовала, что далека от успеха.
— Я много дней не пела, — пожаловалась она, — но, может, если разогреюсь…
— Постарайся, — попросил он.
Сказительница попробовала ноты, потом, через несколько минут, когда голос разогрелся, спела несколько песен. Алон улыбнулся, слушая «Волшебника с одним заклинанием».
— Будем надеяться, что
— Ударь по кристаллу снова, — приказала сказительница, и, когда он послушался, ее голос взлетел, точно повторив ноту.
Кристалл засветился фиолетовым светом, окутав им лицо и руки Алона. На его поверхности что-то сверкнуло, юноша удивленно вскрикнул. В его руках оказался правильной формы кусок хрусталя, прозрачный с одной стороны, аметистовый с другой. Эйдрис с изумлением увидела, что поверхность зеркала оставалась нетронутой!
— Что это? — спросила она. Алон разглядывал дар зеркала, пропуская через него, как сквозь призму, солнечные лучи.
— Наш ключ к Вратам, — ответил он. — Надеюсь, он подойдет. Монсо! — позвал он, и кеплианец, осторожно фыркнув, подошел к нему.
Алон протянул руку и схватил жеребца за длинную переднюю ногу, потом конским волосом привязал хрусталь ко лбу Монсо.
— Что ты делаешь? — с любопытством спросила Эйдрис.
— Я не оставлю Монсо, — сказал Алон. — Он нам понадобится, если мы хотим догнать Яхне.
Наконец он закончил. Дар зеркала свисал в сетке из конского волоса у Монсо меж глаз. Алон сел в седло, протянул руку девушке. Он по-прежнему держал в правой руке ее посох.
— Когда я вызову ноту, ты должна петь ее как можно дольше, что бы ни увидела и ни почувствовала. Прошу тебя, пой, не останавливаясь, иначе мы можем погибнуть!
— Понимаю, — спокойно ответила она.
Послав Монсо вперед, Алон протянул руку к зеркалу. Но кеплианец с фырканьем отшатнулся от него.
— Спокойней, спокойней, приятель, — уговаривал юноша жеребца. — Я знаю, это трудно и непривычно, но ты должен стоять неподвижно, когда я ударю!
Еще дважды посылал он жеребца вперед, и оба раза в самый последний момент тот отскакивал.
— Монсо! — строго приказал Алон. — Пошел!
Полукровка сделал неохотный шаг вперед и остановился перед зеркалом, которое запотело от его дыхания. Алон ударил поверхность зеркала головой грифона, а Эйдрис подхватила ноту и держала ее…
… держала…
… увидела, как меняется поверхность зеркала, светится, становится туманной… прозрачной.
— Вперед! — крикнул Алон, наклонился и сильно ударил жеребца по шее.
С громким ржанием Монсо устремился вперед, его неожиданный прыжок чуть не сбросил Эйдрис. Голос ее едва не дрогнул, но она заставила себя продолжать.
Передние ноги кеплианца исчезли в аметистовом тумане, потом исчезла морда,
Но несмотря ни на что, она продолжала устойчиво держать ноту и чуть позже почувствовала, что копыта Монсо коснулись камня.
Они находились в пещере волшебницы.
Почти с рыданием сказительница наконец смолкла и в отчаянии огляделась.
— Где мы? Я думала, мы окажемся там, куда ушла Яхне!
Алон повернул Монсо, стараясь не задевать стены, посмотрел на зеркало в глубине пещеры.
— Чтобы сделать это, мы должны пройти через то зеркало, — сказал он. Голос его звучал так устало, что Эйдрис удивилась, как он умудряется не упасть с коня.
— Тогда пошли! — воскликнула она.
Он мрачно покачал головой.
— Не думаю, чтобы в данный момент это было самое разумное, — негромко сказал он.
— А почему нет? — спросила сказительница. Ей не терпелось предупредить приемного отца об опасности. — Мы должны спасти Керована! И не можем терять время.
— Не забывай, что мы поедем верхом, а она идет пешком, — напомнил Алон. — И я думаю, что после тяжелой работы — ведь ей пришлось открывать не одни, а двое Врат — Яхне целый день будет отдыхать. — Он устало вздохнул. — Но это не самые главные причины, почему мы должны ждать.
— А какие главные?
— Вот первая, — ответил Алон. Выпустив повод Монсо, он взмахнул в воздухе посохом и произнес какие-то слова. Эйдрис показалась, что он говорит на том же языке, что и Яхне.
Зеркало послушно ожило, засветилось болезненно-пурпурным свечением, и Эйдрис отвернулась и в отчаянии вскрикнула.
— Это зеркало представляет темную строну лунного кристалла, и для нас очень опасно пользоваться им, чтобы попасть в Арвон.
— Опасно для наших душ, — согласилась сказительница, почти не разжимая губ. Видя это призрачное свечение, она поверила, что Алон говорит правду.
— Вот именно.
— Но, Алон, нам все равно придется рискнуть! Арвон в сотнях лиг отсюда, за морем! Мы не успеем догнать Яхне!
— Ты права, — согласился он. — Но не забывай, что есть и вторая причина, почему нам нельзя отправляться немедленно…
— Какая? — спросила Эйдрис, чувствуя сама сильную усталость. Казалось, у нее нет сил, даже чтобы держаться за пояс Алона.
— Я тебе покажу. — Он повернул Монсо и вывел кеплианца из пещеры, провел по каменистой тропе, пока они не добрались до поворота и не остановились на горном склоне.
На востоке вставало солнце, и никакие горы не заслоняли его. Алон указал на окружающую местность.
— Мы в Эскоре, миледи. Если не ошибаюсь, отсюда не больше половины дня пути до долины Зеленой Тишины.